Корень проблемы

— Ну, так чем же я могу тебе помочь? Ты нуждаешься в деньгах?

— И в них тоже. Но деньги я привык зарабатывать.

— Что же ты умеешь делать?

Давиде пристально поглядел на него.

— Я верный человек.

— Верный? Кому?

— Тому, кто ко мне хорошо относится.

Он спускался по лестнице медицинского факультета с книгами под мышкой. Взгляд угрюмый, недружелюбный. На нем были джинсы и коричневая кожаная куртка. Волосы и глаза черные. Глаза такие же, как у матери, подумал Давиде.

Войдя в университетскую столовую, Давиде увидел его за столиком в глубине зала. Он сидел один. Поднеся, словно нехотя, вилку ко рту, читал. Книга лежала рядом с подносом, на котором стояли тарелка с макаронами, тарелка с зеленью и бутылочка минеральной воды.

Давиде еле преодолел этот десяток метров до его столика, заставляя ноги не останавливаться, а голову не думать. Опустился на стул напротив. Стефано рассеянно на него взглянул. Окинул взглядом этого человека, пристально на него уставившегося и притом усевшегося за стол, не принеся с собой подноса с едой. И вновь погрузился в свою книгу.

Давиде перевел дыхание.

— Ты не знаешь, кто я такой, а я-то тебя знаю. Это было очень давно, ты тогда только родился, и у тебя еще не было этого шрама на шее.

Стефано поднял голову, опустил вилку на поднос, положил руку на раскрытую книгу и легонько коснулся шеи палицами другой руки.

— А, значит, еще до операции…

— Да, до операции.

Наконец Давиде решился:

— Я друг твоего отца.

Стефано резко поднялся, схватил книгу и поднос. Он хотел пересесть за другой стол. Давиде удержал его за руку:

— Постой.

Стефано вновь сел.

— Послушай, чего тебе надо? Чего ты ко мне привязался? Приходишь, садишься, пристаешь с разговорами. Неизвестно кто такой…

— Твой отец живет в Америке, я приехал оттуда. Стефано провел рукой по лбу. Он с трудом сдерживался.

— Да, да, понимаю, он живет в Америке. Очень приятно слышать. Ну и что с того? Мне-то что? Может, он надумал вернуться? Хорошо, передай, что если я ему понадобился, то может найти меня здесь ежедневно, даже по субботам. Пусть приезжает, я хоть смогу, наконец, плюнуть ему в рожу!

Давиде положил на стол рядом с подносом свернутую рулончиком пачку долларов.

— Вот, это тебе послал отец.

Стефано посмотрел на деньги, потом перевел взгляд на Давиде.

— Хоть ты и говоришь, что он твой друг, но меня от этого типа просто тошнит! Каков мерзавец! Бросает в один прекрасный день, не сказав ни слова, мать и меня, а потом, через двадцать лет, присылает своего приятеля с пачкой долларов!

— Да ты их возьмешь или нет?

Стефано минутку подумал, потом сунул рулончик в карман.

— Да конечно возьму. Они мне пригодятся. Но только не вздумай благодарить его от моего имени.

Давиде вынул спички и начал вертеть коробок в руках.

— Есть у тебя девушка?

— А у тебя?

— У меня нет.

— А что касается меня, так это мое личное дело.

Давиде поднялся. Пытаться продолжать разговор было бесполезно. А, кроме того, это причинило бы ему еще большую боль.

— Ну ладно. Если ты всегда в таком настроении, то тебе не позавидуешь.

И пошел к выходу из столовой.

Стефано взял оставленный Давиде на столе спичечный коробок и прочел на нем рекламную надпись: «Отель «Гибралтар».

Дверь артистической уборной приоткрылась. Эльзи сидела перед зеркалом и снимала грим — спектакль только что кончился. Гардеробщица «Приве» показала головой на коридор куда-то себе за спину.

— Тут с тобой хочет поговорить один человек. Какой-то американец.

Эльзи продолжала снимать грим.

— Мне не хочется никого видеть.

— Он говорит, что он друг какого-то Мазино.

Эльзи обернулась. Симон уже стоял на пороге.

— Добрый вечер.

— Кто вы такой?

— Вам лучше одеться. Я отвезу вас домой.

Когда Давиде услыхал шум мотора подъехавшей к воротам виллы машины, он только-только успел закончить осмотр последнего ящика шкафа в спальной Эльзи. Он все обшарил сверху донизу в поисках хоть какой-нибудь улики, которая могла бы навести на след Миммо Линори. Но ничего не нашел, кроме уймы платьев и кучи бесполезных бумажек. Он выглянул в окно. Увидел входящих в дом Симона и Эльзи. А дальше, на улице, за ними, заметил другой автомобиль, приближающийся с потушенными фарами. Бегом спустился по лестнице.

На пороге стоял Симон с пистолетом в руке. Испуганная Эльзи дрожала от страха. Симон толкнул ее ему в объятия.

— Давай живее увози ее.

Давиде посмотрел ему в лицо.

— Нет, я не хочу оставлять тебя одного.

— Смывайся отсюда, кому я говорю! Самое важное для нас — это она, а о них я сам позабочусь.

Давиде схватил девушку за руку, выскочил из дома и обогнул виллу. Перелез через каменную ограду, помог перелезть Эльзи, потом начал карабкаться вверх по скалам, волоча ее за собой. При этом он старался, чтобы их не заметили двое вооруженных мужчин, вышедших из машины. Эльзи парализовал страх, она с трудом передвигала ноги.

Симон вскочил в машину и помчался по неасфальтированной дороге, круто спускавшейся к морю. Он жал на акселератор, и машину заносило по гравию на каждом повороте. Другая машина неслась следом не отставая.