Коричневая тетрадь

Она толкнула невысокую дощатую дверь. Та, негромко скрипнув, открылась. Ина этому удивилась. Она думала, что её заперли. Но нет. Или тут другая охрана? Как в том зачарованном саду?

За дверью оказался пустой коридор, неширокий, с белёными стенами и тёмными балками, поддерживающими невысокий – метра два с половиной – потолок. Значит, точно не дворец.

Ина осторожно вышла и огляделась. С одной стороны коридора были дощатые двери, наверное, в такие же спаленки, как у неё. С другой – тоже небольшие окна. За ними виднелся ещё один двор, просторный и выложенный камнем. С трёх сторон его буквой «П» окружало серое каменное здание, с четвёртой – высокая каменная стена, за которой виднелась пустошь. Вокруг никаких домов или тем более селений. Что же это за место? Не дворец и не замок.

– Здравствуй. Ты тут учиться будешь? Или учить нас?

Детский голосок настолько напугал Ину, что она едва не опёрлась рукой о стену, так подкосились ноги. Медленно обернулась. Перед ней стояла девочка лет восьми, одетая в такое же зелёно-жёлтое платье, как и на Ине. Чёрные волосы были заплетены в две косички, на голове жёлтая косыночка. В карих глазах искреннее детское любопытство.

– Меня Ари зовут, а тебя как?

– Ина… А где мы?

– Ты разве не знаешь? Мы в школе самой ак-вираны Каррин! Она добрая, часто к нам приезжает. Нам надо хорошо учиться, чтобы помогать ей потом. У нас дар, поэтому нам надо хороших учителей. Ты тоже сирота?

Ина слушала детский голосок Ари, понимая с пятого на десятое. Потом до неё дошло, что девочка задала вопрос. Как на него ответить? Нельзя врать, это ведь отказаться от родных, от тех, кого любишь и кто жив. И честно сказать нельзя.

– Не знаю. Я здесь одна, – осторожно ответила Ина.

– Значит, сирота. Мы все тут сироты. И мальчишки. Только они в другом крыле живут. Скоро обед. Ты пойдёшь?

– Я не знаю, куда…

– Я покажу. И наставнице Уле скажу, что ты пока боишься. Она добрая, она всем помогает. Пойдём.

Ари потянула Ину за руку и направилась к левому концу коридора. Ина последовала за ней.

Они не успели дойти до двери в торцевой стене коридора, как она раскрылась и в проёме появилась невысокая кругленькая женщина, уже в возрасте, но очень милая и с добрым, домашним лицом. Одета она была в синее шерстяное платье до щиколоток, белую косынку и белый передник, в отличие от передников девочек, не поясной, а с грудкой. Одежда эта напомнила Ине одежду старинных сестёр милосердия или монахинь, но никаких отличительных знаков – ни крестика, ни каких-нибудь рун, какие можно ожидать в другом мире, – не было. И гольфы… чулки у женщины были обычные, серые, из тонкой шерсти.

– Ари! Ты зачем разбудила Ину? Она болеет после дороги.

– Я не будила, – обиженно и доверчиво ответила Ари. – Она в коридоре была. Я на обед шла, а она стоит.

– Я на самом деле сама проснулась, – осторожно сказала Ина. – Прошу, не ругайте Ари.

– Да кто же её ругать будет? – улыбнулась женщина. – Здравствуй, Ина. Меня зовут Ула, я наставница девочек. Сейчас пойдём на обед, а потом мне нужно будет с тобой поговорить. У тебя ведь много вопросов. Не бойся, тут тебя никто не обидит.

Ина смотрела на милую кругленькую женщину. Ула? Неужели та самая, о которой написано в тетради? Нет, наверняка нет. Та была худая, узколицая и намного старше. А эта чем-то похожа на Машу, жену Кирилла. И в её голосе нет никаких иголок. Наверное, ей можно доверять.

Они спустились по деревянной некрашеной, чисто выскобленной лестнице, довольно узкой, но удобной. Внизу оказался такой же коридор, как и наверху, но с намного более высоким потолком. И дверей в нём было меньше. Широких, двустворчатых, высоких. С красивой резьбой и бронзовыми ручками. Словно в старом особняке. А вот окна оказались совсем необычными. Ина привыкла, что окна бывают или прямоугольными, или с арками – обычными или стрельчатыми. Ну или круглые или полукруглые, но это редко. А тут окна напоминали силуэты зажжённых свечей. Высокий узкий прямоугольник, над ним небольшое сужение и снова расширение, заканчивающееся стрельчатой арочкой. Очень красиво и необычно.

Рассмотреть окна подробнее не удалось. Ула повела их почти в самый конец коридора. Ина сообразила, что это получается правый угол буквы «П», а они, значит, были в левой «ножке» этой буквы. Интересно, там, где её комната, – это левое или правое крыло? Потому что непонятно, как считать – стоя лицом к зданию или спиной. Если лицом, то левое, а если спиной – правое.

Они вошли в распахнутые двери, из-за которых доносились детские голоса и пахло чем-то вкусным. Это была столовая. Почти такая же, как в одном из лагерей, в котором однажды отдыхала Ина. Не с отдельными столиками, а с длинными столами, вдоль которых стояли скамейки без спинок. По краям чисто выскобленных, без скатертей или салфеток, столов белели слегка смятые полотенца, наверное, чтобы затереть пролитое, если что.