Коричневый путч красных

Крючков — более сложная личность: хладнокровный, расчетливый. Достаточно сказать, что у него оказались с собой и туалетные принадлежности, и спортивный костюм. Он зарядочку делал по утрам. И на прогулку стал первым проситься.

Тизяков сначала вел себя спокойно, а потом начал нервничать. Воля у него была подавлена в большей степени, чем у Крючкова и Язова. Пришлось врачам делать успокоительный укол. Все говорил: не знал, что его записали в этот комитет.

Сразу же по прибытии начали работать следователи, вели допрос. Наши товарищи обеспечивали этот процесс. Были расставлены посты и в домиках, и за их пределами.

A. Черносвистов. Мы прекрасно понимали, что в любой момент могла быть предпринята попытка освободить арестованных. Такое предположение не радовало, но ребята были готовы ко всему.

B. Малышев. Вместе с нами сначала был А. Ф. Дунаев, потом приехали начальник отдела службы безопасности Александров Виктор Алексеевич и первый заместитель министра МВД РСФСР Аникиев Анатолий Васильевич…

Поздно вечером я обошел посты. Ребята сидели тихо, как мышки. Я просил их понять всю серьезность положения и.ни в коем случае не расслабляться…

Через некоторое время меня нашел посыльный: «Поступило указание — срочно сниматься и двигаться в Тверскую область». Мы быстро расставили машины, определили, кто в какой поедет, кто кого будет сопровождать. Посадили арестованных скрытым образом и в 00.30 минут двинулись в путь.

A. Черносвистов. И снова ехали долго-долго. Как потом выяснилось, преодолели примерно 300 километров. Когда подъезжали к месту назначения, уже светало.

B. Малышев. Когда мы подъезжали к населенному пункту, где располагался следственный изолятор, я посоветовался с Анатолием Васильевичем Аникиевым по рации, потом остановил колонну, подошел к Язову и предложил ему накинуть на маршальский мундир накидку. Он удивился: зачем? И спрашивает: «Товарищ полковник, куда же вы нас везете, что-то очень долго мы едем?» Я ответил, что не знаю, но там как-то будет неудобно, если вас будут выводить в маршальском мундире. Он говорит: «А, понял. Накидку я не буду надевать, лучше сниму китель». Через несколько минут мы прибыли на место. И всех троих скрытно развели по камерам.

А накануне, ночью, туда уже был доставлен Янаев, арестованный в своем кабинете. Он отказался от ужина и завалился спать. Позже туда же доставили Стародубцева, Павлова.

Корр. Виктор Александрович, миссия вам выпала тяжелая от начала до конца. И все-таки, скажите, что было самым психологически трудным?

В. Малышев. Вы знаете, не только я, но и все руководители этой операции испытали глубочайший стресс совершенно неожиданно. Когда мы прибыли в следственный изолятор и всех разместили, собрались у начальника изолятора. Впервые за долгие часы выпили по стакану чая. Начали обсуждать дальнейшие действия. А через некоторое время приходит полковник. В руках у него скомканные брюки, рубашка и маршальский мундир Язова. Он положил одежду на стул. Мы все сразу замолчали. Этот момент нас всех просто потряс. Тягостное молчание продолжалось, наверное, минуту, а может, и больше.

«Коммунар» (Тула), 21.09

В ЧЕМ ГОРБАЧЕВ ОКАЗАЛСЯ ПРАВ

По сообщениям информационных агентств, Саддам Хусейн, узнав о путче в Москве, назвал его «хорошо сделанным делом». По словам народного депутата РСФСР Владимира Лысенко, Горбачев вечером 18 августа закончил беседу с Крючковым, Баклановым и генералом Варенниковым словами: «Ну и мудаки же вы!»

Хусейн ошибся. Горбачев оказался прав.

«Коммерсантъ», № 35

ПОСЛЕ

ФЕЛИКС, А ТЫ ОКАЗАЛСЯ БРОНЗОВЫМ…

ТАК ВОЗДАТЬ ВСЕМ ПАЛАЧАМ!

РАЗВАЛИНАМИ КОММУНИЗМА УДОВЛЕТВОРЕН. М. ЛАЗАРЕВ. 21 -22.08.91

* * *

Митинг победы у «Белого дома» 22 августа

ПРЯМОЙ ЭФИР «Эхо Москвы», 8.08, 22.08 Кадры прилета Горбачева в Москву. Лица, лица… Счастливое у Силаева, фронтовое у Руцкого, изможденное, потрясенное и одновременно свободное у Горбачева. Лица, лики…