Коричневый путч красных

Разные бывали лица у Горбачева. Мы их все помним. Злобно-раздраженное, когда он харчил Ельцина или орал на Андрея Дмитриевича Сахарова, — и мы увидели точно такие же в понедельник, 19-го вечером, во время пресс-конференции путчистов: мурло Янаева, совершенно идиотскую золотозубую рожу Стародубцева, хамскую харю Бакланова. Они — все — к несчастью, были ставленниками Горбачева. Как наш Президент протаскивал Янаева, как оберегал от всенародной ненависти Крючкова, Язова, Пуго. Помните? Они стали изменниками.

Бывало у Горбачева и надменно-дипломатическое лицо, лицо партийного интригана, занятого очередным плетением паутины и озабоченного лишь тем, как бы не перетончить, как бы точно выбрать нужный момент. В эти дни мы видели и такие лица.

Однако мы помним у Горбачева и третье лицо — открытое, свободное… Мы видели эти лица — у тех, кто оборонял снаружи и внутри «Белый дом» и российского Президента, у тех, кто расклеивал в метро, на улицах скромные листовки запрещенных фашистами честных газет, и у тех, кто пошел безоружными навстречу взбесившимся танкам, и у тех, кто нашел в себе мужество подчинить свои танки Президенту России, и у тех, кто часами стоял на митингах, открыто протестуя против самозванцев.

Шекспировская драма происходила в эти три дня: в смертельной схватке сошлись все три лика, три образа, три ипостаси Горбачева.

Победило лицо свободы.

Комментарий Андрея Черкизова

ДОПРОС МАРШАЛА ДМИТРИЯ ЯЗОВА

22 августа.

Следователи. У вас сейчас есть возможность обратиться к Президенту Горбачеву.

Язов. Я был на войне, был дважды ранен, я хотел бы Вас попросить, чтобы Вы не отправляли меня под трибунал, а просто отправили на пенсию. Я осуждаю эту авантюру, остаток моей жизни я буду раскаиваться в том, что я причинил Вам, нашей стране и нашему народу.

У меня несколько иное представление о государственной измене, я не хотел бы этого скрывать. Предательство по отношению к Президенту — это налицо. Но мою Родину, мою страну я не предавал.

Я знаю Горбачева много лет. Мы много работали вместе, мы решили совместно очень многие проблемы: сокращение ракет средней и большей дальности, стратегических наступательных вооружений. Когда решались проблемы военного характера, мы рассматривали их во взаимосвязи с нашей экономикой. Потенциал наших вооруженных сил при этом не мог быть ослаблен.

Вопрос. Мы хотим снова вернуться к этой проблеме. Вы стали министром обороны не без поддержки Горбачева и вы вдруг решились на отстранение его от власти. Вы же присягали — Президенту, парламенту, народу.

Российский флаг на здании КГБ

Язов. К такому выводу — что Президент должен быть отстранен от власти — я никогда не приходил. Я вижу свою вину в том, что это стало возможно только потому, что я оказал содействие. Я мог бы этому воспрепятствовать. Я, вероятно, был обязан проинформировать Президента. В воскресенье, 18-го, мы решили, что к нему должны полететь пять человек, чтобы поговорить с ним о добровольной отставке с поста Президента, и что вице-президент Янаев должен принять на себя эту функцию. Я, к сожалению, не знал Янаева. Практически я поддержал это, не зная подробностей. Это то, в чем я сейчас очень сильно раскаиваюсь, это была очень грубая ошибка.

«Комсомольская правда», 10.10

Последний рабочий день ЦК

После путча. А. И. Лукьянов в кулуарах Верховного Совета СССР