Коридор

...Вниз по Ново-Басманной мерин прибавил ходу, хотя идти быстрее ему не хотелось. Но телега, набирая скорость, упрямо подталкивала его, и к мастерской, где поднимали петли на чулках, мерин примчался на полном скаку.

- ...Ничего, Липа,- сказала Марья, задула спичку и сунула ее в коробок с нижней стороны.- Ну, мертвый и мертвый... Может, так лучше - куда ей еще ребенок! Танька вон того и гляди сама скоро родит...

- Ты скажи Таньке,- встрепенулся неожиданно дед,- что она в кино каждый день бегает, как колхозница. Нельзя же так, в самом деле. И в коридоре с парнями стоит. Хоть бы в квартиру зашли.

- Ты, Жоржик, не суйся не в свое дело, за хлебом лучше сходи,- осекла мужа Липа.- Так-то оно так, Машенька. Я и сама говорю Люсе: аборт сделай, куда тебе третий? А теперь уж, когда выносила его... Ох! - Липа сокрушенно покачала головой.- Ты, Машенька, прости меня, но ты не знаешь, каково это матери. Люся-то места себе не находит.

- Что верно, то верно,- согласилась Марья.- Не знаю. Да-а... Я тебе денег дала, не забыла? Купи ты ей кофту модную. Китайские есть красивые... Еще что-нибудь... А насчет Таньки... Не нравится мне ваша Танька. Сегодня приехала, сколько уж ее не видела, должна вроде бы радоваться, а она со мной поздоровалась... ну, будто в темноте наткнулась! Злая девка получится. Вот увидишь.

- Всегда тебе, Машенька, плохое видится. Все образуется. Ребенок еще, израстется...

В комнату вошла Люся. В халате, нечесаная. Села за стол.

- Кто израстется?

- Да это мы так, о своем,- залепетала Липа.- Пойдем, Машенька, в переднюю.- Липа разогнала рукой дым.- Люсе это вредно, табак.

- Да глупости это все,- Люся устало махнула рукой.- Ничего мне теперь не вредно. Тетя Марусь, налей чайку.

Марья взяла чайник, прокашлялась.

- Не сливай заварку,- напомнила Липа.- Поняла? Понял?

- А папа где?-- безразличным голосом спросила Люся

- За хлебом спустился.

- Знаешь, мама...- Люся поцарапала ногтем потертую клеенку.- Я вот решила: закрою больничный и буду оформляться на Сахалин. На два года.

- Какой Сахалин?

- Да меня давно еще звали. Строительство жил-объектов. Куратором. Оклад триста, за дальность...- Люся невесело усмехнулась, пригладила волосы.- Как брюхо-то увидали, так, правда, перестали звать, но

сейчас...

- Но у тебя же ребенок, Люсенька!.. Ромочка в таком возрасте...

- Ромочка в таком возрасте,- перебила Люся мать,- когда ему больше всего нужен отец! Мужчина!

- Нашла мужчину! - фыркнула Марья.

- Ну почему...- слабо возразила Липа.- Лева... он...

- Ладно, мама. Лева - это Лева. Какой есть. Отцов не выбирают.

- А Таня?

- Тане я нужна, как собаке пятая нога! Не сегодня

завтра замуж выскочит!

- Так вы что, разводитесь? - Липа посмотрела на

дочь почти умоляюще.

- Ну, что ты притворяешься? - сквозь зубы процедила Люся.- Знаешь же, что я с ним не живу толком. Все ты знаешь. И Левка знает.

- Людмила! - Марья зажгла новую папиросу, спичку снова под низ коробка, затянулась.- Знаешь, Людмила, я в обкоме по личным вопросам. Передо мной столько личных дел проходит, столько судеб...

- Перед тобой - столько, а у меня - одна! Одна судьба! И мне, между прочим, сорок, а не семьдесят! Полжизни себе изгадила с соплей, с киселем этим!.. И все равно - я не хотела. Думала: если его ребенок, если похож на Левку, вернусь! Буду жить, черт с ним. А если на... не похож - все! А сейчас не хочу, ничего не хочу!..

- Люсенька! - жалобно вскрикнула Липа.

- Так ты не знала, от кого беременна? - со зловещим спокойствием негромко спросила Марья.

- Не знала! - ощерилась Люся.- Представь себе, не знала! Что, в твоем обкоме не принято так разговаривать?!

- Марусенька! Люсенька!..

- Значит, так.- Марья ткнула папиросу в блюдце.

Родила неизвестно от кого. Бросаешь сына!.. Да о тебе вопрос надо ставить!..

- Марусенька! Ну, зачем ты так?! Она же Ромочку с собой возьмет или нам с Жоржиком оставит. Школа рядом...

- Роман будет жить у отца, - не поднимая глаз от стола, отчетливо, чуть не по слогам произнесла Люся. - Ты и так его избаловала до невозможности.

- Но мальчик такой болезненный...

- Перестань кормить таблетками - не будет болезненный...

- Значит, ты - правда?.. Отдать его хочешь? Бросить?

- И бросит! - Марья встала. - Бросит! Чтобы с мужиками гулять! Шлюха!..

Люся медленно поднялась из-за стола.

- Ах ты, старая ведьма!.. Крыса ты обкомовская!.. Что ты понимаешь?!

- Люся! Но это действительно!..

- Мама, заткнись! Надоело!.. Танька еще! Смеялась, как я с животом пол мою. Всем я мешаю! Я не хочу, не могу я в Уланском жить! Куда мне?! Под трамвай?! Сволочи вы все! Ненавижу!..

Люся сорвалась со стула и через минуту выскочила из маленькой комнаты обутая, в берете, в пальто поверх халата.

- Люся! Куда ты? В таком виде!..

Липа метнулась к двери, загородила ее собой. Дочь легко отшвырнула ее, завозилась с цепочкой, застрявшей в узкой прорези.

- Людмила! Не дури! - Марья бросилась ей на спину.

- Пусти!.. Опять!.. Опять нацепила, дура старая!.. - Люся рвала дверную цепочку, но старухи повисли на ней с двух сторон. - Пустите! Пустите! Все равно уйду! Все равно!..