Коридор в 1937-й год

– Ну да… Я и говорю… Я притворился, что мы из театра, с репетиции… Выскочили купить папиросы… Мы часто с репетиции нашего драмкружка бегаем на улицу в киоск… Прямо как есть, в сценических образах.

Он хихикнул, видно, вспомнил что-то.

– Ну… а дальше? – не дала ему пуститься в воспоминания Рита.

– Дальше…, - Артём сосредоточился, оглядываясь. – Мы с Ниночкой побежали вон туда, – он махнул в сторону дома с аркой, находившейся в нескольких десятках метрах от них.

– Пошли! – решительно скомандовал Саша.

Троица торопливо отправилась в указанном направлении. В пустом, спавшем городе раздавались легкие звуки их шагов, которые могли разбудить только человека с очень чутким слухом и повышенной тревожностью.

Арка встретила их кромешной тьмой. Ритино сердце слегка дрогнуло. Она всегда побаивалась темноты. Тут девушка почувствовала теплую Сашину ладонь и благодарно сжала его пальцы в ответ.

Они прошли по темному переходу и очутились во дворе. Как скала, стоял черный силуэт дома. Ни одно окошко не светилось.

– Я предложил ей подождать меня там, – Артём ткнул пальцем куда-то вглубь двора. – Там есть скамейка… Мы договорились, что она меня подождет, пока я поймаю такси. Мобильник не ловил, а у Ниночки вообще телефона с собой не было. Честно говоря, я смутно подозревал, что мы очутились каким-то образом в прошлом. А не на съемочной площадке, как подумали вначале. Ведь мы прошли с Ниночкой почти с километр по городу, и – ни режиссеров, ни операторов нигде не наблюдалось. Но это были так, мимолетные мысли. Я с Ниночкой поделился своими соображениями, но она засмеялась и спросила что-то типа: «Фантастики начитался?» В общем, не поверила… Однако, оставшись наедине с собой, мне нестерпимо захотелось убедиться, прав я или нет. Когда мы под арку ныряли, я успел заметить газетный киоск. Вот и решил по-быстрому заглянуть в какую-нибудь газетенку, чтобы увидеть дату выхода.

Артём говорил очень тихо, но каждое его слово отчетливо было слышно. Они между тем погрузились в еще большую темноту, где, по словам Муравьева, должна была быть скамейка.

Она действительно там оказалась.

Рита, нащупав шершавое сиденье, опустилась на ее край и подумала о Ниночке. Девушке, к которой она ревновала Артёма. Рита прислушалась к себе: нет, ревности больше не осталось. Вместо нее была реальная тревога за Ниночку: где она сейчас? Не случилось ли с ней что-нибудь страшное? Девочка она нежная. Если попадет в беду, не выживет в этих страшных сталинских тридцатых годах.

– ОК, двор нашли. Что дальше? – это спросил Артем.

– Надо ждать утра, – отозвался Саша. – Можно по квартирам походить, поспрашивать, не видел ли кто девушку… Ну, и приметы перечислить.

– Зачем «приметы»? Я ее фотографию сделал, – довольный собой, радостно произнес Артем.

– Каким образом? – удивилась Рита.

– С сайта университета взял. Ну, и распечатал вместе со всем остальным.

Ребята присели на лавку.

– Ты, Артем, в роли милиционера иди, – посоветовал Саша. – Быстрей на вопросы ответят, чем сотруднику НКВД.

Со стороны арки послышался урчащий звук, метнулся круг света от фар, пробежал по двору.

– НКВДшники, – прошептал Саша.

– Только помяни черта, – пробормотал Артем.

Они вскочили со скамейки, дружно юркнули за густую листву кустов.

Рита вспомнила ту ночь, когда они с Сашей стали свидетелями ночного ареста

Нет, на сей раз это была просто служебная машина, которая доставила человека в форме домой: кто-то выпрыгнул из машины, хлопнул дверью и заспешил к подъезду. Автомобиль немедленно покинул двор…

…Артём под видом милиционера начал обходить квартиры после семи. Народ уже проснулся, собирался на работу, торопился… Это даже было хорошо, что парень их спрашивал в момент, когда те спешили. В такой запаре трудно будет заметить, что фуражка-то у него милицейская, а вот нашивки на воротнике – чекистские. Да и за порог Муравьев не переступал все по той же, его защищающей причине, – в полутемном подъезде цвет нашивок трудно разглядеть.

Каждый раз, после надавливания кнопочки звонка, Артем с замиранием сердца ждал: вот откроет сейчас дверь какой-нибудь энкавэдэшник, проживающий на данной территории, и всё – пишите письма!

…Наталья Петровна обувалась на пороге, когда в дверь их коммунальной квартиры позвонили. Она тут же отодвинула защелку и выглянула. Молодой милиционер бодро отдал честь и произнес хорошо поставленным строгим голосом:

– Доброе утро! Лейтенант Муравьев! Мы ищем девушку. Посмотрите, пожалуйста, на фотографию. Может, вы ее узнаете?

Сердце Натальи замерло в груди от предчувствий. Когда она брала фотокарточку из рук милиционера, пальцы ее дрожали… Вздрогнула, узнав Ниночку. Только была девушка на ней такой счастливой, улыбающейся. Совсем не такой, какой Наталья запомнила неожиданную гостью.

– Н-нет! – женщина вернула лейтенанту фотографию. – Никогда не видела… А… что она натворила?

Милиционер внимательно уставился на нее, как будто хотел на ее лице прочитать ту информацию, которая ему была нужна.

– Вы ее видели? – повторил он вопрос.

– Нет же! Я ведь сказала вам! Просто… интересно.

– Она пропала. Ее родители ищут.