Кормчая книга

Капитан Йорг схватился за кобуру. Штурман и Смут замерли. Защитные скафандры остались у задраенного автоматами люка. В просторном шлюзе было пусто и тихо, будто его специально освободили для встречи. Каждый шаг гулко отдавался в замкнутом пространстве, подчеркивая неуклюжесть, даже громоздкость землян.

ВНИМАНИЕ!

ВХОД РАЗРЕШЕН СМУТУ.

Капитан ободряюще улыбнулся.

– Космониты излишне пунктуальны. Почему не впустить всех сразу? Почему они решили впускать нас поодиночке? К тому же, они нарушают протокол. Ведь первым входит командир судна.

ВНИМАНИЕ!

ВХОД РАЗРЕШЕН ТОЛЬКО СМУТУ!

ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ВЕРНУТЬСЯ НА БОРТ «АФЕЯ»!

– Вернуться? – не поверил капитан.

А штурман растерянно пробормотал:

– Я был о космонитах лучшего мнения. Можешь передать это лично Глоцеру, Смут.

– Если встречу, обязательно передам, – усмехнулся Смут. – Я тоже не понимаю, что происходит.

– Ничего не надо тебе оставить? – капитан многозначительно положил руку на кобуру.

– Космониты знают, что гравитационные пушки «Афея» в несколько секунд развеют по пространству все их торы и цилиндры в радиусе светового дня. Этого вполне достаточно.

– Свяжись с нами, когда окажешься в торе.

Демонстративно грохоча башмаками, капитан и штурман двинулись к только что снятым скафандрам. Сама мысль о возвращении на «Афей» бесила их. Но они улыбались. Земляне не должны выглядеть обескураженными.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПОЯС!

Могли сказать проще – в тор.

Впрочем, Пояс – это и есть торы, станции, астероидные поселения, цилиндры Итиса, спутники связи. А Шестнадцатый тор – личная база Глоцера. Представитель космонитов в Большом Совете Земли может сейчас находиться где угодно. Он не из тех, кто любит общаться с землянами. Если есть возможность отложить встречу на год, а лучше на два, он ее отложит. Похоже, у космонитов свое ощущение времени.

II

Волна запахов.

Живых, звенящих, будящих воспоминания, запахов.

Сплошная стена зелени. Сплошной накат зеленого моря. Или зеленого неба, ведь весь этот клубящийся зеленый рай постепенно переходил в округленный, смазанный зеленоватой дымкой горизонт, терялась в далеком зените, подернутом той же дымкой.

Космос черен и холоден. Космос лишен запахов. Он заляпан пятнами пылевых туманностей. Он отделен всего от этого буйного цветения всего лишь тройной броней стен. А внутри тора – живые цветы, шелест ветвей, зеленые поляны и звон ручья, бегущего прямо в небо, густо поросшее деревьями и цветами.

Смут сразу потерял входной люк, углубившись в заросли.

Он не боялся заблудиться, кругосветное путешествие в торе можно совершить, наверное, за неделю. А может, и за пять дней. Глядя в зеленое смутное «небо», он понимал, что для обитателей на той стороне тора он сам сейчас находится в зените.

Крикнула птица.

Низко прогудел шмель.

По светлому стволу приземистого кривого деревца, лишь на вершинке украшенного шапочкой пышных листьев, целеустремленно пробежал муравей.

«Смут!»

Голос прозвучал неожиданно.

Он прозвучал в сознании. Никто не произносил слов, Смут их услышал.

«Следуйте по тропе. Выйдете к жилому блоку. Там можете отдохнуть.»

Наведенная речь, догадался Смут.

С побочным эффектом наведенной речи, широко используемой космонитами, земляне сталкивались в так называемом секторе Стонов. Там вдруг начинали звучать отдельные слова, можно было разобрать отдельные фразы – внутри корабля, идущего сквозь Пояс. Первое время экипажи приходили в смятение. Связь можно было отключить, а уши заткнуть, – голоса все равно звучали. Кто-то жаловался и смеялся, спорил и требовал. Вполне возможно, что космониты вели в секторе Стонов какие-то эксперименты, но с землянами на эту тему они не говорили. Исполинское кольцо станций, цилиндров, торов, астероидных поселений, раскрученное между Марсом и Юпитером, уже несколько столетий жило собственной жизнью. Благодаря Поясу Земля получала железо, углерод, кремний, никель, даже воду. Земля не малым была обязана Поясу. И все-таки отношения Пояса и Земли были далеки от идеальных.

Смут зачарованно смотрел в зеленые небеса.