Кормилица по контракту

– Я не считала, что Лике как-то особенно повезло, – призналась Кира. – На мой взгляд, судьба просто отдала ей то, что задолжала. У нее ведь жизнь была не сахар, особенно детство и юность. Ликина мать, когда той исполнилось двенадцать, влюбилась в какого-то прохиндея и укатила с ним на Север, бросив семью. Лику вырастил отец. Потом он снова женился. Лика с мачехой не поладила и мечтала уйти из дому. И вот ей подвернулся шанс в виде Вадима. Да еще и настоящая, взаимная любовь. – Кира снова тяжело вздохнула и, придвинувшись к Вале почти вплотную, доверительно зашептала: – Они были чудесной парой. Все так говорили. Лика продолжала работать, хотя Вадик требовал, чтобы она сидела дома. Ее ценили в фирме. Однако последнюю пару лет Лика и сама стала поговаривать о том, что пора завязывать с карьерой. Ей хотелось малыша, но почему-то у них не получалось. Во всяком случае, сразу. И вот, казалось бы, бог дал, все должно быть замечательно… – Она оборвала повествование на полуслове, глядя куда-то поверх Вали круглыми глазами цвета растопленного шоколада…

С того дня, как с Ликой произошла трагедия, Кира уволилась с работы и больше ни разу не пришла в школу, где до этого преподавала. Ей пришлось переехать в коттедж к Вадиму. Тот был невменяемым от горя и находился в ступоре: не мог ездить в роддом навещать малыша, распорядиться, чтобы готовились к прибытию новорожденного.

Кира взяла на себя все хлопоты от организации похорон до закупки недостающих детских вещей. Она же побеспокоилась о том, чтобы Антошке подыскали кормилицу, съездила в больницу, договорилась обо всем с Ольгой Борисовной. Так Валя попала в загородный коттедж, находящийся в пятнадцати километрах от столицы.

– Надеюсь, мы будем подругами, – проговорила Кира в заключение, – у нас сейчас общая цель: чтобы Антошка вырос здоровеньким и ни в чем не был обделен. Верно, Валюша?

– Конечно, Кира Сергеевна, – горячо согласилась Валя.

– Нет, нет. – Та решительно замахала руками. – Сергеевна – это для прислуги. А для тебя просто Кира и на «ты». Договорились?

Валя с готовностью кивнула, преданно глядя на новую подругу.

16

Ей казалось, она попала в рай. Только в раю можно чувствовать себя так комфортно, уютно и безопасно. И правда, было что ценить: роскошная обстановка, мягкая постель, обильная, хоть и строго диетическая еда, постоянное присутствие рядом малыша, чье гладкое, розовое тельце наливалось день ото дня, глазенки становились все умней и осмысленней, а смешное, нежное гуление приводило Валю в тихий восторг!

И еще – надежное дружеское плечо человека, более старшего и опытного, неизменно доброжелательного и терпеливого. Валя буквально купалась в заботливом внимании Киры и под ее умелым руководством в считаные дни приобрела все навыки настоящей няни.

Дни текли по одному и тому же расписанию: рано утром, пока Кира еще спала у себя в комнате, Валя кормила Антошку, переодевала его, выпивала чашку чая с молоком и пирожным, а затем ложилась и дремала еще часа полтора.

В девять приходила Кира. Они завтракали, собирали малыша и шли с коляской на прогулку. В двенадцать – снова кормление, в час – плотный и вкусный обед, после которого Кира почти силком заставляла Валю прилечь отдохнуть.

Вечером они снова гуляли, купали ребенка, а перед тем, как расстаться на ночь, подолгу болтали за вечерним чаем.

Через пару недель Валя уже хорошо знала всех обитателей коттеджа. Их было достаточно много: повар Валера, две горничные, Наталья и Нюта, дворник Олег и шофер Леша, тот самый, который забирал их из больницы. Раз в три дня приходила детская сестра Марина, осматривала Антошку и давала рекомендации по уходу.

Со всей обслугой у Вали сложились дружеские и теплые отношения. Исключение в этой идиллии составлял лишь сам хозяин коттеджа.

С первого дня ее пребывания в доме Вадим появлялся в детской строго в одно и то же время – в половине восьмого вечера. Склонившись над кроваткой, он несколько минут молча разглядывал Антошку, затем бросал Вале пару коротких дежурных фраз по поводу самочувствия малыша и уходил. Никогда во время своих визитов к сыну он не брал его на руки, не целовал, не ласкал, чем несказанно удивлял Валю. После ухода Вадима ее долго не оставляло гнетущее чувство подавленности и смутного стыда. Ей было до боли обидно за себя, а главное, за ребенка. Мало того, что мальчик сирота с рождения, по воле злого рока лишен материнского тепла, так еще и отец проявляет к нему ничем не оправданную суровость, ведет себя, будто чужой, равнодушный человек.

Валя пробовала было поговорить об этом с Кирой, но та лишь отмахнулась от нее:

– Разве ты не понимаешь? Вадик видит в ребенке виновника гибели Лики. Это должно пройти со временем.

– Что за глупость? – недоумевала Валя. – В чем может быть виновен грудной младенец? В том, что появился на свет?

– Сразу видно, что ты мало читала, – с незлой иронией заметила Кира. – У Брэдбери есть рассказ, называется «Маленький убийца». Там примерно про это самое.