Кормилица по контракту

— Почему именно зиму? — удивилась она.

— По многим причинам. Зимой день рождения у меня и у моей матери. Зимой Рождество. Зимой… — Он на мгновение запнулся, потом договорил совсем тихо: — Зимой мы познакомились с Ликой.

Валя с опаской заглянула ему в лицо. Оно было совершенно спокойным, будто речь шла о чем-то обыденном и маловажном.

— Расскажите, какая она была, ваша Лика?

Она понимала, что рискует. Настроение Вадима могло моментально измениться, из благодушного стать подавленным или гневным, как тогда, в Ликиной спальне. Однако он лишь грустно усмехнулся.

— Разве Кира вам не рассказывала?

— Рассказывала. Но я хочу услышать от вас.

Вадим затянулся последний раз, бросил окурок под ноги и затоптал его. Затем внимательно и пристально посмотрел на Валю.

— Боюсь, у меня не выйдет. Но я попробую.

Та кивнула, не отбывая глаз от его лица.

— Лика… она была для меня чем-то вроде доброй феи. Знаю, звучит смешно, особенно в наше время и для такого юного человека, как вы, Валя.

— Вовсе не смешно, — обиделась она. — Я… я кое-что могу понять, хоть и не кончала университетов.

— Университеты тут ни при чем, — рассмеялся Вадим, — просто… Лика, действительно, была волшебница. Все, к чему прикасались ее руки, тут же оживало, обретало смысл, начинало дышать. Она очень любила цветы — и по роду деятельности, и просто потому, что сама была частью природы, естественной, как воздух, как вода. Она понимала меня. Всегда. С полуслова. — Вадим опустил голову, взгляд его уперся в пробивающуюся сквозь асфальт молоденькую травку.

— Лика любила вас, — тихо проговорила Валя.

От слов Вадима она почувствовала непонятное, необъяснимое волнение, которое заставило с трепетом забиться сердце.

— А вы откуда знаете? — в его голосе послышалось удивление.

— Я видела фотографию на стене, в спальне. Такой взгляд… он бывает лишь у тех, кто очень сильно любит.

— Да, верно. — Вадим кивнул. Потом произнес, криво усмехнувшись: — Как говорится, «они были счастливы и умерли в один день». К сожалению, жизнь вовсе не сказка. — Он помолчал, покосился на коляску, мирно стоящую под березами, и вдруг спросил безо всякого перехода: — Скажите честно, Валя, вы ведь считаете меня плохим отцом?

— Считала. — Она улыбнулась. — Раньше. Теперь вы образцовый отец.

— Правда? — Вадим тоже улыбнулся, но уже без грусти, тепло и открыто. — Ну, это только благодаря вам.

В этот момент он выглядел в высшей степени привлекательно — невинный, как ребенок, и вместе с тем хитрый и лукавый, как опытный, искушенный мужчина. Вале неудержимо захотелось сделать ему еще какой-нибудь комплимент.

— Вадим Степаныч, — начала она вкрадчиво, но он, неожиданно, приложил к ее губам палец:

— Тс! Какой я, к черту, Вадим Степаныч? Пора перейти на более свойское обращение — как-никак мы знакомы уже не первый месяц. К тому же нам обоим еще далеко до шестидесятилетнего юбилея. Так что я — просто Вадим, ты — просто Валя. Договорились?

— Неловко как-то. — Она недоуменно пожала плечами.

— Не беда, привыкнешь, — утешил Вадим. — Так что ты хотела сказать?

— Ничего. — Валя ехидно улыбнулась. — Я передумала.

— Дело хозяйское, — невозмутимо произнес он. Достал из пачки новую сигарету и посмотрел на часы. — Сейчас покурю и оставлю вас. Вспомнил, что не сделал один важный звонок.

18

Валя поняла, что Вадим нравится ей. Поняла постепенно, не сразу, спустя пару недель — они теперь часто гуляли с малышом втроем, неизменно посещая березовую рощицу и болтая там, сидя на скамейке, пока Антошка сладко дремал в своей коляске.

Ее отношение к Вадиму отличалось от того чувства, которое она испытывала к Тенгизу. Там всецело властвовало телесное влечение, страсть, Вадим же привлекал Валю в первую очередь чисто по-человечески. Она видела в нем друга и соратника по несчастью, способного понять ее горе, и самого в той же степени нуждающегося в сострадании и поддержке.

Валя, однако, твердо постановила для себя, что ее симпатия к Вадиму ни в коем случае не перейдет в нечто большее. Хватит с нее неземной любви: удовольствия от нее кот наплакал, а проблем выше крыши.

Решить-то она решила, а вот удержаться от женского кокетства не могла. Ей неудержимо хотелось произвести на Вадима впечатление, нравиться ему, вызывать к себе интерес. Подогреваемая этим желанием, Валя на заработанные деньги накупила в бутиках кучу дорогих и модных тряпок, стала делать каждый день новые прически, краситься и носить на прогулку обувь на высоком каблуке.

Неизвестно, оценил ли сам Вадим ее старания, но вот Кира моментально зафиксировала перемены в Валином имидже.

— Ты ходишь на прогулку с ребенком, как на свидание, — заметила она однажды. — Неужели тебя не тошнит от такого количества духов? А уж бродить по траве на «шпильках» и вовсе смешно.

— При чем тут свидание? — возразила Валя, которую Кирины слова моментально вогнали в краску. — Просто я… держу форму. Не позволяю себе опуститься окончательно, превратиться в расплывшуюся колоду, которой наплевать на то, как она выглядит.