Кормир

Сам мятежный город — Арабель — лежал посреди пастушьих полей и ферм, так что с его стен были отчётливо видны красные огни, окружившие город. Ни защитники города, ни нападающие не выспятся сегодняшней ночью.

Посреди самого крупного лагеря стоял пурпурный шатёр, под куполом которого стоял стол, усеянный картами и отчётами. У стола стоял толстый барон Томдор и лысеющий герцог Беро. У обоих вельмож были каменные лица, когда они смотрели на большую тактическую карту, в центре которой была объемная схема Арабеля.

Во главе стола на деревянном троне сидел Азун Четвертый, семьдесят первый король Кормира из рода Обарскиров. Он внимательно смотрел на карту и поглаживал свою бороду. Маг Вангердагаст, который ходил вокруг стола, обращался к командирам наёмников и ополчения, сидевших на стульях рядом со столом. Иногда маг подходил к королю и что-то шептал тому на ухо, в этот момент выглядя как ручной ворон.

— Мы уверены, что он там? — спросил король, глядя на модельку города.

— Он и все его сторонники, — мрачно сказал барон Томдор. Армия короля преследовала сторонников Гондегала по всему северу королевства. Самозваный король Гондегал Первый выкрал древнюю корону из сембийской гробницы и теперь называл себя законным королём Кормира.

Никто не знал происхождения Гондегала, хотя он сам утверждал, что в его жилах течет кровь Обарскиров. Но даже барон Томдор был вынужден признать, что Гондегал был харизматичным и талантливым предводителем — каждый раз, когда его войска, казалось, были зажаты, они растворялись в лесах. После каждого поражения его армия набирала добровольцев, которых было хоть отбавляй. Поначалу мятеж Гондегала считался простым крестьянским восстанием, но теперь, по прошествии трёх месяцев лета, он смог войти в Арабель и сделать его столицей своего зарождающегося королевства.

Требования Гондегала были просты — он хотел основать своё королевство — от Вод Виверны на север-восток до Тилверского залива и от пустыни Анарох на юго-восток, за сембийскую границу. Конечно, Азун был не согласен на то, чтобы половина его владений стала вотчиной независимого короля.

Гондегал выдвинул свои требования неделю назад, и вот уже семь дней армия короля стягивалась вокруг Арабеля как удавка на шее.

— Он точно где-то служил, — сказал герцог Беро. — За три дня он укрепил ворота, набрал воды из окрестных рек и озёр и возвёл баллисты на башнях. Кем бы ни был Гондегал, он знает своё дело. Ему нужно просто продержаться достаточно долго в Арабеле, после чего нам придётся отступить.

— А что жители города? — спросил король.

— За годы восстаний арабельцы научились этому делу, — с горечью сказал Беро. — Все пастбища опустошены, храмы заготовили провизию, как и обычные горожане в своих подвалах. В городе имеется большое количество боевых магов, а солдаты на стенах обучены и готовы к бою.

Один из капитанов наёмников, варвар из земель к северу от Флана, встал и возразил:

— Так давайте сожжём эти проклятые стены и убьём жителей города! Это будет хорошим предупреждением для всех, кто помышляет против короля!

Тишина поглотила шатёр. Вангердагаст медленно подошёл к капитану, который отчаянно искал помощи в лицах других собравшихся, но нашёл лишь изумление.

Маг положил свою тяжелую руку на плечо капитана и сказал:

— Такого не будет, а потому, что в Арабеле живут кормирцы, которые считаются верными подданными короля, пока не поднимут против него оружие.

— Но неужели, раз они восстали, они все еще… — начал наёмник, но остановился, когда рука мага сжала его плечо.

— Это наши люди, — сквозь зубы сказал Вангердагаст. — если мы заставим нашу армию сражаться против своих земляков, то половина дезертирует.

Маг отпустил плечо офицера, и тот потёр его. В руках мага было много силы.

— Как было сказано. Арабель восстаёт часто, но он всегда возвращается под крыло Пурпурного Дракона, — мягко сказал король. — Еще мои предки поняли, что если выдвигать ответные проблемы восставшим, то это лишь усложнит отношения между королём и подданными.

Наёмник и король пересеклись взглядами, и Азун добавил:

— Более того, эта война не является предлогом для грабежей и бандитизма. Я хочу, чтобы вы понимали, что гражданские не должны быть целью мечей ваших солдат. Донесите до них это, иначе наказаны будете лично вы.

Один из капитанов спросил:

— Неужели, в таком случае, мы не можем убедить этих верных нам арабельцев открыть ворота?

— Нет, — категорично ответил король. — Они запутаны речами Гондегала. Но как только мы сломим его войска, народ встанет на нашу сторону. Здешние жители переменчивые, но надёжные.

— А что с благородными домами? За кого они?

Ответить вызвался герцог Беро.

— Среди самых выдающихся сторонников Гондегала — Иммердаски и Индезмы, однако самый крупный дом Арабеля — Марлииры, сохранили верность нам, за что, собственно, и были арестованы.

— Большая часть информации, кстати, пришла именно от Марлииров, — добавил Томдор.

— На этой карте — план завтрашней битвы, — сказал Азун, кивая на карту на столе. Пока он говорил, Вангердагаст, с помощью магии, начал двигать фигурки.