Кормир

— Моё имя Азун, наследник короля Англонда и других Обарскиров, начиная с Фаэрланна. Но я предпочитаю, чтобы меня называли Азун Первый, так как я считаю, что после меня будут и другие.

— Я знаю, — ответила девушка. — Диадема выдала вас.

Азун коснулся своей диадемы, будто впервые узнал о ней, и, улыбнувшись, ответил:

— Мастер Барабл говорит, что все члены королевской семьи должны носить на себя какие-то регалии, во избежание некоторых преступлений, которые могут с нами приключиться. В противном случае я бы выглядел как один из стражников.

Амедагаст заметила, что улыбается во весь рот.

— Дело в том, что я очень люблю конную езду и каждый день практикуюсь.

— Понятно, — ответила девушка. — Ну, мне пора заняться делами. Барабл строгий учитель.

— История?

— География, — сказала девушка, поднимаясь на ступеньки беседки. — Местная география.

Азун пожал плечами.

— Позволь мне помочь тебе. Я много знаю о Кормире, как ты могла понять.

Амедагаст улыбнулась, зашла в беседку и села на скамейку, положив сумку на колени.

— Солдатские Поля?

— Большой кусок земли к северо-западу отсюда, — быстро ответил Азун.

Она кивнула.

— Используется для военных учений.

— Там находилось поселение, уничтоженное гоблинами еще до появления Сюзейла, и именно там Кеолан Дракохорн из Арабеля заработал себе имя, убив синего дракона. И там же Гантарла разместила своих следопытов, когда пришла захватывать трон у своего брата Илтарла.

Девушка моргнула. Она знала о синем драконе, но не о двух других фактах.

— А что ты знаешь про Арабел?

— Город, почти такой же старый, как и Сюзейл. Его основали лесорубы, когда эльфы покинули Кормир. Поначалу город был независим, но войска Обарскиров покорили его. А затем он восстал. И так продолжалось очень долго. Сейчас город входит в состав Кормира, но он сохранил большую долю самоуправления. Говорят, что даже бешеный кобольд сможет поднять восстание в Арабеле. Хотя, так не говорят в присутствии горожан из Арабела. Они очень обидчивые, если не сказать больше.

Так и прошёл день. Девушка без конца слушала принца. Она удивилась, когда узнала, что именно Барабл был учителем Азуна, а принц посмеялся, когда узнал, что старик такой же занудный, как и прежде.

Они достали хлеб из сумки девушки и съели его, запив портвейном. Амедагаст перестала оглядываться по сторонам, выглядывая Барабла, который, должно быть, уже давно вернулся и теперь придумывал наказание для ученицы.

Девушка подскочила от одной мысли об этом, разбудив уснувшего Азуна. Она быстро собрала свитки и вылетела из беседки, сказав:

— Я должна срочно вернуться! Ста…мастер Барабл заставит меня заниматься два дня без сна, если подумает, что я весь день болталась в саду.

— Увидимся завтра? — спросил принц. — Я буду здесь после занятий.

Девушка развернулась и, помахав рукой, ответила:

— Я буду здесь, если меня не убьют или не запрут!

С этими словами она унеслась ко дворцу. Её длинные одежды развевались на ветру.

Когда она вернулась в кабинет мага, Барабл действительно был там. Он склонился над столом, изучая какие-то руны.

— Ты училась? — спросил он, не поднимая взгляда.

— Конечно, мастер Барабл.

— Тогда расскажи мне что-нибудь из географии Кормира.

Девушка выдохнула.

— Солдатские Поля. Раньше там стояло поселение, уничтоженное гоблинами, а так же там прошла битва с синим драконом, в которой Кеолан Дракохорн получил своё имя. Руины Марсембера используются пиратами в качестве порта, и нередко власти прибегают к помощи авантюристов, чтобы их зачистить. Хайхорн был первым укреплением, построенным на вершине Штормовых Пиков, так как дворфы массово сбежали из Анаурии в эти горы.

Она остановилась, чтобы набрать воздуха, но маг остановил её.

— Достаточно. Хорошо, но не совсем точно. Кеолан Дракохорн нашёл там труп дракона и вонзил в него свой меч, объявив убийство своим достижением. Он так часто говорил об этом, что теперь это стало достоянием семьи. Но все остальное точно. А теперь иди. Через десять минут приступим к изучению философии Латандера.

Амедагаст поклонилась и пошла в свою комнату. Она не могла видеть широкую улыбку своего отца, которая расползлась по всему лицу.

* * * * *

Амедагаст и Азун встречались в беседке каждый день в течение месяца. Принц рассказывал ей историю своей семьи и слухи, распространяющиеся среди придворных.

— Сейчас мелкие дворяне заняты подготовкой к великому фестивалю в конце месяца. Каждый хочет показаться моему отцу. Оу, а еще там будут кулачные бои.

Амедагаст рассказывала про эльфийскую культуру, политическую ситуацию вне Кормира и про чудеса Миф Драннора. Азун восторгался и расспрашивал волшебницу про эльфийскую поэзию и изобразительное искусство.

По вечерам Амедагаст отчитывалась перед Бараблом, а старый волшебник исправлял неточности принца. Пару раз молодая колдунья даже начала спорить с придворным магом, но он указал ей на то, что если принц и говорил правду, то только потому, что не знает некоторых фактов. Амедагаст соглашалась, но неохотно.

Однажды утром Азун сказал:

— Ты знаешь, что ты будешь моим придворным магом?

Амедагаст была удивлена.