Кормир

Элварин моргнула, прогоняя слёзы, и дёрнула головой, смахивая с лица кровь.

Амедагаст потянула Пеллу на себя. Леди Деолур размахивала руками, пытаясь уцепиться за волшебницу, но никак не могла дотянуться. Придворный маг вытянула руку в сторону, и её кисть внезапно загорелась синим пламенем.

Амедагаст со всей силы ударила горящей рукой Пеллу по лицу. Волосы женщины тут же загорелись синим пламенем, которое быстро перешло на её мантию. Леди Деолур покатилась, но спустя пару мгновений её тело безвольно обмякло на земле.

Жуткий вопль Пеллы отвлёк Маграта, и этого хватило, чтобы Дуар проткнул насквозь грудь минотавра.

Меч упал на землю. Маграт попытался что-то сказать, но нашёл в себе силы лишь для того, чтобы повернуться, после чего с грохотом повалился на землю.

Со смертью Маграта битва прекратилась. Солдаты лорда сложили оружие, а некоторые попытались сбежать, но были остановлены запечатанными вратами. Беглецы сопротивлялись, но Пурпурные Драконы перерезали всех до единого.

Элварин тяжело поднялась. Она не могла определиться, какая рана ноет сильнее — на лице или на боку. Леди Краунсилвер была уверенна, что от укуса на её щеке останется шрам. Она искренне надеялась, что Амедагаст сможет сказать, что за заклятие дало Пелле такое оружие, и были ли зубы челюстей отравлены.

Из дверей усадьбы вылетела девушка с белыми волосами и в синем платье. Элварин настороженно подняла меч, но не было нужды останавливать Трину Кормаэрил, чьи объятия чуть не снесли короля с ног.

Элварин хмыкнула и сказала громче, чем хотела:

— Ха, так это и был наш шпион? Я должна была догадаться.

Амедагаст не ответила. Её лицо было холодным, а брови сведены. Она молча обернулась и пошла к раненым.

Элварин посмотрела на Дуара и Трину. Победа. Теперь, поместье Деолуров было захвачено, и король мог объединиться с силами Хайхорна. А после смерти Маграта пираты, скорее всего, отступят из Сюзейла. Пройдут дни и годы, но Кормир выживет.

Никогда не стоит недооценивать силу прикосновения короля. С этими мыслями леди Краунсилвер обернулась и, используя меч как трость, пошла вслед за Амедагаст, которая уже начала распаковывать лечебные зелья и травы.

17 Встречи

Год Перчатки (1369 г. по Л.Д.)

Мужчина в дублете, украшенном десятками драгоценных камней, встал на одно колено, вытащил свой меч и, положив его на руки, сказал:

— Находясь в здравом уме и добром здравии, я, Эмбрин Краунсилвер, клянусь своей честью, мечом и рукой, что этот меч держит, что буду верой и правдой служить вам, лорд-регент. Я буду сражаться за то, чтобы последние члены тиранической династии Обарскиров были повержены, а трон Кормира занял поистине благородный дом, — его последние слова эхом оттолкнулись от стен маленькой комнаты.

— Встань, друг мой, — сказал человек, перед которым Эмбрин стоял на колене. — Я запомнил твои слова.

Лорд Краунсилвер неуверенно встал, убрал меч в ножны и, закутавшись в плащ, вышел из комнаты.

Человек долго смотрел вслед лорду. Это был уже пятый человек за день, который принёс ему присягу верности. Конечно, никто не делал это на публике, ведь в Сюзейле слово «регент» было сродни слову «тиран». Или имени Селембер.

Лорд-регент. Вангердагаст посмотрел вдаль, представляя себя с короной на голове. Затем он быстро проморгался и вернулся к своим книгам. С королевством могут случиться странные вещи, когда светлые умы генерируют идеи…

* * * * *

Недалеко от дворца, в уютное обеденной комнате, один дворянин повернулся к другому и сказал:

— Если мой сын когда-нибудь вернётся из экспедиции по Каменным Землям, проводимой принцессой Алусейр, то я отправлю его в Глубоководье на пару месяцев. Я не хочу, чтобы в грядущем хаосе он был выбран кандидатом на трон, после чего его тут же могут убить.

— Скаттерхок на троне? — размышлял Сардин Винтерсан. — Знаете, а я даже вижу это. Скажите, он до сих пор пытается подарить весь мир принцессе?

Нарбрет Скаттерхок выглядел самодовольным.

— Не то слово! Гонец, приехавший в город, рассказал мне, что видел, как принцесса поцеловала моего сына. Прямо в губы!

Сардин ухмыльнулся и провёл по своим длинным волосам, тронутым сединой.

— Я ничего не хочу сказать, друг мой, но поговаривают, что принцесса целуется как лошадь.

Лорд Скаттерхок рассмеялся, хотя смех его был немного сдержанным и суховатым.

В помещение вошёл Ондрин Дракохорн. Его оранжевый камзол был расстёгнут. На нём красовалось несколько золотых звёздочек, которые почти дублировали медали, вручаемые самым доблестным солдатам.

Лорда окружали дамы в самых лучших платьях, какие только можно было найти в Сюзейле. Из-за их роскошности пухлый низкий человечек между ними казался раздутым павлином.

Конечно, ни Сардин, ни Нарбрет не сказали свои мысли вслух, ведь их дома были мелкими провинциальными семьями, в то время как дом Ондрина был одним из крупнейших, древнейших и сильнейших домов в Кормире. Оба дворянина лишь улыбнулись и сказали:

— Привет, дружище Ондрин! — воскликнул Нарбрет.

— Как дела, старый друг? — восторженно поинтересовался Сардин.