Кормир

Аунадар отпустил девушку и откинулся на спинку дивана.

— Я не слишком хорошо справляюсь с этим, да? — спросила Таналаста.

— Дорогая. Я не думаю, что кто-либо вообще хорошо справляется со смертью родных. Мы такие, какими нас создали Боги, и можем лишь делать то, что можем. Так что улыбайся, а то я не видел твоей улыбки уже несколько дней.

Девушка стёрла с лица слёзы и криво улыбнулась.

— Ты самый милый из людей, мой Аунадар.

— О, я и тебя обманул?

Девушка улыбнулась и дала ему поцеловать себя, после чего легла на диван, опрокинутая весом дворянина.

— Нет, Аунадар, я не могу. Как бы сильно мне ни хотелось этого, но я не могу. Слишком много поводов для беспокойства. Дворяне поговаривают, что в Королевском Лесу собираются повстанцы, а этот мерзкий старик пихает мне в нос этот дурацкий приказ о регентстве при каждой встрече. Я не могу потратить свои, возможно, последние дни жизни, кувыркаясь с тобой на диване. Что если заговорщики ворвутся сюда и убьют нас? Что тогда?

— Тогда мы навсегда будем вместе, — легкомысленно ответил Аунадар, но когда увидел ярость в глазах Таналасты, продолжил:

— Но ты права. Я не могу отвлекать тебя сейчас. Из-за своей крови ты обязана обеспечить справедливость своему королевству, и я, со своей стороны, попытался сделать все возможное, чтобы помочь тебе.

— Что именно ты делал? — спросила Таналаста. Её глаза настороженно сузились.

— Я опрашивал дворян об их верности и кому она принадлежит — наследной принцессе Таналасте Обарскир или лорду-регенту Вангердагасту.

— И что они отвечали? — спросила принцесса. Её пальцы начали беспокойно теребить подушку.

— Большинство будут стоять на законной стороне, но многие все же сомневаются в твоих способностях. Я считаю, что если ты хочешь справедливо править королевством, нам придётся пойти на некоторые уступки дворянам.

— Какие именно?

— Многие аристократы бредят идеей создания дворянского совета, который будет иметь право наложить вето на твоё решение или, наоборот, ввести новый указ без твоего согласия.

Таналаста кивнула.

— А что говорят те, кто был наиболее близок к моему отцу?

Аунадар лишь развёл руками.

— Только слухи.

— Тогда расскажи о слухах!

Молодой Блеф подался вперед и начал говорить:

— Поговаривают, что твоя сестра, Алусейр, не вернулась в Хайхорн а укрылась где-то в Каменных Землях.

Таналаста вздохнула.

— Это похоже на неё. Что-то еще?

— Я не могу решиться, моя дорогая. Ведь эти слухи могут оказаться ложью.

— Говори уже!

— Речь о твоей матери. Говорят, что убийца напал на неё и нанёс удар отравленным кинжалом. Жрецы Латандера…

— Нет! Мама! Нет!

Аунадар обнял её, но она не ударилась в истерику или плач. Таналаста лишь нервно рвала подушку своими ногтями. Наконец, она отбросила подушку и сказала:

— Аунадар, это не все, не так ли?

— Да. Есть еще кое-что про Вангердагаста.

Имя волшебника исказило лицо принцессы, и она выплюнула:

— Говори.

— Многие видели его встречающимся с крупнейшими дворянами страны и разговаривающим с ними. Возможно, он околдовывал их или давал им золото из королевской казны.

— Он пытается купить себе их верность, — спокойно сказал Таналаста. Казалось, она начала прикидывать, сколько стоит Кормир. А Аунадар подумал, сколько же придётся потратить, чтобы предотвратить эту сделку.

— Согласен, — сказал Аунадар. — Более того, его мудрецы. Димсварт и Алафондар также разъезжают по стране, беседуя с дворянами и командирами наёмников.

— Лорд-регент, — презрительно сказала Таналаста. — С другой стороны, со стороны дворян разумно довериться Вангердагасту. Симбул доказала силу правителя-мага, сдерживая Красных Волшебников и защищая свой Агларонд.

— Магам нельзя доверять, Тана, и ты знаешь это, — сказал Аунадар, кладя руки ей на плечи и начал массировать их. Его прикосновения так успокаивали её.

— Ах, Аунадар…

— Я всегда буду рядом и сделаю все, что пожелаешь.

— Тогда продолжай и расскажи мне еще.

— Я мало что могу сказать. Я не могу следить за ним, но не нужно быть придворным мудрецом, чтобы понять, что у Вангердагаста ничего не получается. Все знают старую мудрость — Придворный Маг верен короне, а не тому, кто её носит.

Донеф Марлиир, все это время сидевший в шкафу, вылез в потайной тоннель и закрыл фальш-панель. Он согласился с молодым Блефом. Да, Донеф и сам думал, что Вангердагаст что-то замышляет.

Таналаста сняла руки Аунадара и сказала:

— Спасибо тебе огромное за поддержку, но мне нужно выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Я не могу целыми днями сидеть во дворце, даже если маги попытаются похитить меня и женить на этом старом колдуне.

Девушка вышла из комнаты, позвав с собой и Аунадара. Больше Донеф ничего не слышал. Он лишь вздохнул и пошёл по коридору.

Птица, изображенная на гобелене над кроватью Таналасты, внезапно начала меняться в форме, после чего превратилась в аморфную жидкость и стекла на пол. Из жидкости тут же появилась высокая девушка с горящими глазами. Эмфрара потёрла затёкшую спину и выскользнула в дверь.

26 Смерть Далмасса

Год Стены (1227 г. по Л.Д.)