Корни

Но поскольку миссис и масса Холт искренне любили Ирену и одобряли сделанный ею выбор, они настояли на том, чтобы Мюрреи разрешили устроить свадьбу и торжественный обед на их плантации. Во дворе их большого дома собрались все члены белых и черных семей Холтов и Мюрреев. Священник провел церемонию, и масса Холт лично вручил невесту жениху.

Но самым большим потрясением для всех собравшихся стал свадебный подарок жениха невесте. Том вытащил из кармана изящную розу на длинном стебле – железную! Он сам сковал этот цветок для Ирены и теперь преподнес его сияющей невесте. Увидев такое чудо, все просто ахнули. На глаза Ирены навернулись слезы. Она крепко прижала цветок к груди и выдохнула:

– Том, это так прекрасно! Я никогда не расстанусь с этой розой – и с тобой!

Довольные белые отправились обедать в большом дом, а для остальных роскошный стол накрыли прямо во дворе. Матильда выпила третий бокал хорошего вина и пробормотала на ухо Ирене:

– Дорогая моя девочка! Ты просто спасла меня! Я так боялась, что мой Том слишком уж скромен и никогда не найдет себе невесту…

Ирена тут же парировала:

– А он и не нашел!

Все, кто это слышал, так и покатились со смеху.

Прошла первая неделя семейной жизни на плантации Мюрреев, и родственники Тома стали подшучивать, что после свадьбы его молот стал петь на наковальне. Никто еще не слышал, чтобы Том столько разговаривал и так часто улыбался. Да и работать после появления Ирены он стал еще усерднее. Ее драгоценная железная роза красовалась в их новой хижине на полке у очага. Том на рассвете уходил в кузницу и принимался за работу. Стук его молота не прекращался до самого заката. Лишь когда становилось совсем темно, он кидал последний раскаленный докрасна предмет в холодную воду, а когда шипение и бурление стихало, уходил домой.

Всех, кому нужно было что-то починить или заточить, Том обычно просил подождать. Рабам нравилось сидеть на специально уложенных для этой цели бревнах, хотя большинство предпочитало просто прогуливаться, обсуждая какие-нибудь интересные для всех вопросы. Белые же клиенты обычно сидели на устроенных для них скамьях. Том установил эти скамьи так, чтобы слышать, о чем говорят белые, но в то же время чтобы они не догадались, что он за работой внимательно следит за их разговорами. Белые курили, болтали, то и дело прикладывались к карманным фляжкам. Кузница Тома превратилась в популярное место встреч местных жителей. И когда вечером он приходил домой, ему всегда было что рассказать Ирене, Матильде и остальным черным за ужином. Порой новости были очень важными и интересными.

Том рассказал, что белые с глубокой горечью говорят о кампании северных аболиционистов против рабства.

– Они считают, что президенту Бьюкенену лучше держаться подальше от этой горстки бестолковых любителей ниггеров, если он хочет получить поддержку на Юге. А больше всего белые ненавидят массу Авраама Линкольна, который призывает освободить нас, рабов…

– Это правда, – подхватила Ирена. – Около года назад я слышала, что если он не уймется, то между Севером и Югом начнется война!

– Слышали бы вы, что мой старый масса говорил об этом! – воскликнула Лили Сью. – Что у этого массы Линкольна такие длинные руки и ноги, такое длинное, безобразное и волосатое лицо, что он всем напоминает настоящую гориллу! Говорят, что он родился и вырос в бедной семье, в бревенчатой хижине, а питались они только медведями и хорьками. И зарабатывал он на жизнь, распиливая бревна на штакетник для изгородей – совсем как ниггер!

– Том, а ты же говорил нам, что теперь масса Линкольн адвокат? – спросила Киззи-младшая, и брат утвердительно кивнул.

– Мне нет дела до того, что говорят эти белые люди! – воскликнула Матильда. – Масса Линкольн делает нам добро, раз они на него так злятся. Чем больше я о нем слышу, тем больше он напоминает мне Моисея – он старается освободить нас, детей Израиля!

– Вот только он делает это слишком медленно, на мой взгляд, – поморщилась Ирена.

Масса Мюррей купил ее и Лили Сью для работы в поле, и поначалу Ирена прилежно трудилась. Но прошло несколько месяцев, и она попросила мужа сделать ей ткацкий станок. Искусный Том выполнил ее просьбу в рекордно короткий срок. Вскоре во всех хижинах стали слышать мерный звук ее станка. Ирена работала по вечерам и частенько засиживалась до ночи, когда все уже засыпали. И вот уже гордый Том появился в рубашке, которую Ирена скроила и сшила из собственноручно сделанной ткани.

– Мне нравится делать то, чему научила меня мамми, – скромно принимала поздравления и восторги Ирена.

А потом она соткала ткань и сшила красивые платья с оборочками для Лили Сью и Киззи-младшей, приведя их в полный восторг. Киззи-младшей должно было исполниться двадцать, но она совершенно не собиралась обзаводиться семьей, предпочитая менять кавалеров. Последним ее увлечением стал Амос, работник отеля железнодорожной компании Северной Каролины, что построили в десяти милях от мастерских.