Корни Гедониста (СИ)

— Рад, Ороферион, что отцов приятель почивать ушел? — он хлопнул Трандуила по колену. — Да-а-а, при Амдире не больно-то побалагуришь. Сидит со своей книжкой, не пьет, сычом глядит, всё-то ему не в радость. Разговоры о битвах, вишь ты, надоели. А о чем еще говорить славным мужам, как не о битвах? Эх, вот что делает с нами время, — Глорфиндель сокрушенно покачал головой. — Быть может, на поле боя Амдир по-прежнему знатный рубака, а как снимет доспех да смоет с себя грязь сражений — сразу скучный какой-то становится, квёлый. Ну не лежит у меня душа к Ороферову полюбовнику, и всё тут. Что это за эльф, который от битв да от ратных подвигов нос воротит? Уж не знаю, чем он твоему отцу так глянулся. Может, оно у них так, по молодости случилось… А и в юности, как я припоминаю теперь, Амдир был не шибко весел — это Орофер его всё тормошил, за собою таскал, души в нем не чаял. Вот она какая, любовь эта самая — к кому сердцем прилепишься, одному Илуватару ведомо. Да что я на Орофера дивлюсь? Сам таким был. Жил у нас в Гондолине один знатный лорд, змеюка каких поискать: что ни слово у него, то стрела вострая; а вот, понимаешь, полюбился он мне — мочи нет, — захмелевший Глорфиндель вздохнул. — Ух и изводил он меня, ух изводил! Иногда, казалось, схватил бы его да от… отдубасил со всей силы — а не тут-то было. Хотел бы проучить — да с места не мог сдвинуться. Всё глядел на него, налюбоваться не мог… — Глорфиндель опять вздохнул и потянулся за кувшином. — Давно это было. С тех пор чего только не приключилось со мною… Забыть бы о нем — а нет, до сих пор сидит заноза, — он постукал себя кулаком по груди. — Как вспомню, так прямо… Эх… — Глорфиндель отвернулся к камину и, уставившись в огонь, надолго задумался. — Вот ты, Ороферион, слушаешь меня и, небось, думаешь: совсем дядька Глорфиндель раскис, расчувствовался… А? Верно я говорю? — Глорфиндель рассмеялся. Не дожидаясь ответа, он продолжил: — А я вот погляжу на тебя, парень, когда тебя самого прямо в сердце ранит. Вспомнишь тогда мои слова! — последнюю фразу Глорфиндель произнес так, словно это был тост — и правда, нетвердой рукой отсалютовав кубком, осушил его до дна.

А Трандуил задумался. Его удивило и смутило то, что сказал Глорфиндель. Прежде принцу казалось, что он влюблен в отца, потом — что в Келеборна, но теперь, после путаного рассказа Глорфинделя, Трандуил вспоминал свои чувства и ощущения и осознавал, что ни одно из них не было похоже на ту любовь, о которой так проникновенно говорил гондолинский герой. Юного наследника короля охватило разочарование. Ему почудилось, будто, забавляясь с пажами, добиваясь благосклонности отца, наслаждаясь заботливой любовью Келеборна, он упустил нечто важное — нечто доступное далеко не каждому. Но уж ему, самому принцу Трандуилу, сыну великого короля Орофера, оно должно, непременно должно открыться! Он с надеждой посмотрел на Глорфинделя. Возможно, он и есть тот, кому Трандуил отдаст свое сердце. О лучшем возлюбленном и мечтать нельзя: знаменитый герой, ниспровергатель балрога, славный воитель легендарных времен, заслуживший милость Валар и вернувшийся из благословенной земли с силой, равной силе самих Майар… Грезя о своей будущей любви, Трандуил не успел отвести взгляд, когда Глорфиндель повернулся к нему.

— Что смотришь, Ороферион? Знаю-знаю, о чем ты помышляешь, — от избытка чувств Глорфиндель схватил Трандуила за загривок и слегка потряс. — Одно распутство у него на уме. Весь в отца! — он опять взялся за кувшин, наклонил его — оттуда не вылилось ни капли — потряс, заглянул в горлышко и, убедившись в том, что кувшин пуст, развязно крикнул распорядителю: — Эй, братец хоббит! Вели-ка подать нам еще вина!

— Уже поздняя ночь, мой господин, — произнес толстяк невозмутимо. — В такой час винные погреба запираются.

— Ну так вели их отпереть!

Толстый хоббит заложил руки за спину, выставив кругленький живот, обтянутый узорчатым шелковым жилетом с золотыми пуговицами. Глядя на Глорфинделя сверху вниз — благо, статный гондолинец сидел в низком кресле — хоббит заявил:

— Я распорядитель трапез, господин. У меня нет ключей от винных погребов. Ими заведует мой кузен, Мастер над погребами, а он, насколько мне известно, уже отошел ко сну.

Глорфиндель переглянулся с Трандуилом.