Корни огня

Наконец Лис миновал многолюдные земли, дальше округа была пуста: брошенные селения, леса без живности, где даже мелкие пичуги опасались встречать песнями зарю.

«Так, по карте абар-база уже совсем рядом. Интересно, где тут носит охотника с Нуртом, и носит ли их еще?»

Лес казался вымершим, но кишел следами, в основном конскими. По большей мере, всадники передвигались отрядами человек по десять. Но кое-где встречались и одиночные. Лис спешился, присел на корточки, стараясь разобраться в свежих отметинах на сырой от утренней росы земле.

«Похоже, здесь останавливались и кого-то окружили, — он постарался найти след виновника заминки, но тот был забит вмятинами от копыт. — Что б это ни было, всадники продолжили движение. Причем здесь они развернулись и отправились на юго-восток. Прежде забирались дальше».

Сергей поднял голову, обдумывая увиденное, и вдруг уловил неподалеку конское ржание. Он припал ухом к земле: совсем поблизости по лесу двигался конный отряд, и двигался в его сторону.

«Обнаружили или случайность? — мелькнуло в голове. — Если случайность — несложно будет спрятаться. А вот если учуяли…»

Он поднялся, стараясь не хрустеть опавшей листвой, и сделал несколько шагов к густому подлеску, затянутому сетью белесой паутины. Если найти просвет и спрятаться там — никто не сунется. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, как давно здесь никто не ходил. Убегающий наверняка бы не выбирал дорогу.

Лис поманил за собой коня. Сухая ветка хрустнула под копытом. Вдали раздалась короткая гортанная команда. Система «Мастерлинг» немедля перевела ее: «Ты и ты — проверить». «Двое, — мелькнуло в голове Сергея. — Двое — это ничего. Но два абарца… — Лицо его исказила досадливая гримаса. — Эти танки попробуй завали!»

В одно движение он запрыгнул в седло и хлопнул скакуна ладонью по крупу: «Выноси, дружище!» Говорить о скрытности было уже поздно, оставалось надеяться на резвость коня, удачу и воинскую сноровку. На последнюю — больше всего.

Конь мчал без дороги, ломая широкой грудью тонкие ветки кустов. Позади слышались крики преследователей, радостные, полные охотничьего азарта. «Они гонят меня к краю обрыва, — мелькнуло в голове Сергея. — До него еще около километра. Это несколько минут на галопе». Абарцы мчались с улюлюканьем, не сближаясь, но и не отставая, сохраняя безопасную дистанцию, явно желая взять лазутчика живьем. Длинная толстая ветка, точно шлагбаум, обозначилась вдруг на пути скакуна. «Эх, маманя дорогая, вывози, казачье счастье!»

Лис ударил шенкелями по конским бокам, на ходу схватился за ветку и спустя мгновение уже сидел на ней верхом, стараясь укрыться в густой листве. Преследователи, склонив головы, промчались под опасной преградой, не заметив сидящего на ветке человека с натянутым луком. Сухой щелчок — и один враг завалился на конскую шею: каленая стрела, пробив затылок, вышла из гортани. Второй начал разворачиваться, но вдруг из-за дерева появилась человеческая фигура, безмолвная и стремительная, как взмах смертной косы. Широкое лезвие рогатины, предназначенной для охоты на медведя, вонзилось в кадык всаднику, провернулось и ушло назад, обагряя безжизненное тело фонтаном крови.

— Хороший выстрел, — вытирая острие об одежду рухнувшего абарца, прокомментировал охотник.

— Прекрасный удар, — ответил Лис. — Но я бы управился и сам.

— А я бы мог убить тебя еще там, где ты вынюхивал следы.

— Отчего же не убил?

— Ты обещал золото. Оно мне нужно. — Лицо охотника было спокойно, точно мгновение назад он отвлекся от разглядывания скромной незабудки.

— Да, я помню. Где Нурт?

— Ты вышел на правильный след, — то ли просто ответил, то ли похвалил зверолов. — Предыдущий разъезд взял его. Сейчас он должен быть уже в лагере. Мы сможем подобраться совсем близко. Здесь по склону конь не пройдет, но пешим тихо пролезть можно.

— Тогда что же мы стоим?!

В этот день Фрейднур уже подходил к дракону без опаски, хотя на всякий случай окидывал опасливым взглядом заканчивающийся мечевидным острием хвост и зубастую пасть. Карел глядел на него с нескрываемым превосходством — воздушные ямы, в которые время от времени срывался дракон, и его крутые виражи не оказывали на него выворачивающего душу действия, как на бедного северянина. На первой ночевке тот просто рухнул наземь, едва спустившись со спины крылатого союзника и прошептав: «Если когда-нибудь расскажу внукам, что летал на драконе…», — уснул у костра сном нагулявшегося ребенка.

Однако, как ни крути, перелет на драконе — совсем не то же самое, что в комфортабельном лайнере, да что там лайнере — даже на спортивной авиетке, даже если приходится прыгать с парашютом.

Карелу нынешний полет давался тоже нелегко, и каждый раз, на полной скорости врезаясь в очередную тучу, он вспоминал о теплых пилотских куртках, о мохнатых унтах, о теплых меховых рукавицах — словом, обо всем, что призвано облегчить жизнь летчика и чего здесь не было, за неимением самих летчиков.