Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

Воспоминания накатили волной, будто по власти опытного легилимента. От разговора с Бетани Смит до упоминания своей уже семьи и вот, маленький Северус лежит на кровати, завернувшись в одеяло, пытается затаиться, чтобы о нём и не вспомнили, вздрагивает на каждый возглас отца и всхлип матери, прячет мокрое лицо в коленках и глушит собственные судорожные всхлипы. И клянётся себе, клянётся, что никогда не станет таким, что не обидит ни одну женщину, ни на одну женщину не поднимет ни голос, ни руку, что он — никогда никогда никогда! Что он будет лучше, чище, добрее, что однажды вырастет — и сможет…

— Я не это имел в виду…

— Неважно. Да, я надеюсь, ты не в обиде? Нельзя было дать Бетани решить, что все здесь, в Магической Британии, против неё. Я просто была обязана за неё вступиться. Кстати, она очень хорошо держит удар, её твои реплики почти не задели.

— Тем более…

— Но могли, и ты должен был это понять до того, как постучал к ней в дверь!

Снейп машинально отхлебнул из бокала, даже не чувствуя вкуса.

— Я не в обиде.

— Точно?

— Не в обиде, — мрачно повторил Снейп. — Иногда мне кажется, что для общения с женщинами мне нужен отдельный разговорник.

— Хм-м-м, иногда мне кажется, что напротив сидит не профессор тридцати трёх лет от роду, а неуверенный шестнадцатилетний паренёк!..

Северус наблюдает за тем, как старшекурсники загоняют грязнокровку в угол, как с ленцой обсуждают, какое заклинание из томов запретной секции хотят испытать на гриффиндорке в этот раз, как демонстративно не обращают внимания на её мольбы и слёзы. Северус просто следит, чтобы сюда никто посторонний не вошёл, он не участвует в происходящем. Ведь она всего лишь никому не нужная вшивая грязнокровка, за которую не вступится никто. Даже Поттер со своими приятелями — ведь тогда им придётся столкнуться не с одним полукровкой из нищей семьи, а с теми кто сильнее, богаче и превосходит их числом…

—…женско-профессорский разговорник — это ты перебарщиваешь. Но я могу накидать небольшой список вопросов и тем, поднимать которые следует очень и очень осторожно.

— Буду весьма благодарен, — буркнул было профессор, но Рейчел выставила указательный палец, призывая помолчать.

— Тише!

Свет в зале начал меркнуть с первыми нотами, но угас не до конца, оставив зал в приятном полумраке — по контрасту со сценой, на которой играли два гоблина и одна ведьма с гитарой. Спустя мгновенье чуть хрипловатый голос заполнил зал.

Говорят, что ты, в горах заблудившись —

Потянешься верх, потянешься вниз, шагнёшь назад.

Глядишь на стену — глядишь на себя,

Понимая, что был ты не прав…

Голос показался знакомым. Слишком знакомым, явно не услышанный случайно в толпе. Северус никогда не жаловался на память, и к концу первого куплета понял, кто пел на сцене.

Вайолетт Паркинсон, старшая сестрица неугомонной Панси.

Вайолетт Паркинсон, как и вся её семья, в Хогвартсе тоже носила зелёно-серебряный галстук. Она поступила в семьдесят втором, на год позже Снейпа, но после сдачи С.О.В., как он слышал, покинула отчий дом с огромным скандалом и в школе больше не появлялась. Слухи ходили разные, начиная от бегства за границу до свадьбы с магглом, но как оказалось, старшая дочь Паркинсонов просто стала вокалисткой «Маунт-Гоб-Рок».

И бредёшь ты по Лондону вновь, как и все из нас,

жаждешь понять зачем,

Плачешь, ведь мы здесь все без причины

Вместе с тобою, ведь мы обе здесь лишь за наши грехи!