Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

— Нет, — подумав, вздохнула Элли. — Но она действительно… э-э-э… была там. В Нусе. И даже пыталась там действовать… воспринимать и… э-э-э… трактовать. Осознавать.

— Что такое этот твой Нус?

Рыдания гриффиндорки стали тише.

— Э-э-э… — Элли покрутила раскрытой ладонью над головой. — Это очень сложно объяснить. Например, в «De Trinitate Dei» Святого Августина Нус описан как «область познания разумной души».

Она криво улыбнулась.

— Вечно-самоподвижная соотнесенность бытия. Действующая причина существования.

— Э-э-э… — хором протянули остальные дети.

Объяснения Элли звучали ничуть не лучше предшествующего бреда про не имеющие решения задачи.

— Проще говоря, воображаемое место, откуда берутся пророчества. Для Грейнджер оно, как я поняла, выглядело как маггловский колледж.

— Погоди, то есть весь тот бред, что она несла — это пророчества? Настоящие?!

— Абсолютно верно. Но их лучше даже и не пытаться понять, мисс Грейнджер наверняка пропустила даже не образы, а целые их связки. Выстроить правильную причинность очень сложно, особенно если заменять… э-э-э… камни на этикетки.

— Да при чём тут этот бред с камнями и этикетками-то?

— Пророчества, — очень тихо и будто бы даже осторожно пояснила Элли, — это не слова. Это даже не образ, это… как океан, а у тебя в руках всего лишь чашка, чтобы показать другим, что он такое. Океан в чашке не поместится никогда, а значит нужно отобрать те его части, по которым потом можно получить представление целиком. Мисс Грейнджер нужно было отобрать те самые восемь красных камней — конечно же это были никакие не камни, а части откровения — но она не смогла уловить их все и заменила две на что-то примерно их напоминающее.

— Этикетка что, так похожа на камень? — не поверила Панси.

— Судя по выбору мисс Грейнджер, цвет — ну, то, что она воспринимала как цвет — оказался важнее материала. Ведь в том, что, так сказать изрекали её уста, отсутствовали и камни, и этикетки!

— А что я сказала? — тихо прошептала обсуждаемая мисс Грейнджер.

— Последним? Что Невилл Лонгботтом — это дочь Снейпа, — тут же поделилась сокровенным Панси Паркинсон, приковывая всеобщее внимание. — Чего? Это её собственные слова! Обещание никому не рассказывать к самой Грейнджер относиться не должно!

Девочки снова повернулись к самой Грейнджер, которая, бессмысленно уставившись на никелированную шишечку кроватной спинки, вертела рукой верхнюю пуговицу спальной рубашки. Спустя некоторое время, осознав, что разговоры прекратились, она обратила внимание на девочек и, поняв, что стала центром внимания, густо покраснела и закрыла лицо руками.

Вздохнула гриффиндорка при этом так тяжело, что у Эрин кольнуло сердце.

— Давайте опустим завесу милосердия над окончанием этой беседы, — предложила Куинни и подруги, более не сговариваясь, поднялись и гуськом покинули владения мадам Помфри.

Тем не менее, важные новости следовало немедленно обсудить, причём там, где никто посторонний не мог бы подслушать девочек. Совсем никто — включая профессоров и директора — так что Пристройка, несмотря на то, что была самым очевидным вариантом, отпадала сразу. Вспомнив про слизеринскую «Коллегию» Эрин предложила собраться в спальне и, как ни странно, её поддержали не только слизеринки, но и Лаванда. Возможно, блондинке просто не терпелось приобщиться к новым слухам.

Даже не пытаясь скрыть от Панси, Куинни и Элли расположение нужного бочонка и секретный стук, хаффлпаффки провели подруг в Общую гостиную и под пристальными, пусть и не враждебными, взглядами старшекурсников сопроводили в свою комнату.

Лоскутные одеяла, вышитые подушки, пуфики и плетёные сундуки, вопреки опасениям, не произвели на гостей плохого впечатления. Куинни с плохо скрываемым восторгом потрогала свисающие с потолочных плафонов вьюнки, а Панси, не долго думая, с размаху прыгнула спиной на чью-то кровать — это оказалась кровать Мораг — и раскинув руки, во всеуслышание заявила, что ей комнаты барсуков пришлись по душе.

Лаванда заперла дверь Коллопортусом, причём фамильяр Элли остался снаружи. Его чутьё и слух позволяли выследить не только школьного эльфа, но даже и невидимку с чарами тишины на ботинках — в этом девочки убедились сразу же, как Поттер передал Куинни свою мантию. Шарожопу, в свою очередь, было поручено выискивать любых злонамеренных и любопытствующих существ в самой спальне, на случай, если они каким-то образом успели прокрасться внутрь заранее.

— Кстати, это ничего, что я здесь лежу? — спохватилась Панси, вскакивая на ноги.

— Думаю, ничего страшного, — успокоила её Эрин. — Если хочешь, можешь поваляться на моей, вон та кровать…

Долго уговаривать её не пришлось. Элли, тоже присевшая на краешке, отметила, что в отличие от довольно жёстких и, вероятно, весьма полезных для осанки матрасов в слизеринских спальнях, барсукам полагались мягкие воздушные перины.