Коробка с секретом

Я взяла бинокль. Папин? Я посмотрела в окуляры. Доски на стенах сарая тотчас сделались гигантскими, пол приблизился настолько близко, что утратил фокус. Я подняла бинокль к окну и навела его на наш сад. Да это просто фантастика! Я увидела, как по краю кучи компоста бегают мыши. Увидела, как в спальне мамы дядя Дерек переодевается в спортивный костюм, увидела затянутые шторы на окне моей спальни, увидела, как мама режет на кухне хлеб. И даже какую передачу смотрит по телевизору Сид.

Я смотрела в бинокль на моего брата, наблюдая за его передвижениями по дому.

Точно так же папа смотрел на нас. Он видел меня, видел всё время. Он видел, как я просыпаюсь утром, как ложусь спать по вечерам. Он наверняка видел, как я впервые пошла в школу, как в моей первой школьной форме я сидела в маминой машине. Он наверняка видел водопроводчика под раковиной, видел, как суетилась мама, пытаясь приготовить чай. Он всё это видел отсюда в тот день, когда написал письмо. Я огляделась по сторонам. На пыльном столе лежала шариковая ручка и несколько листов пожелтевшей бумаги.

Я сдула пыль. Несколько начатых и незаконченным писем, все как одно, папиным почерком. Он перепробовал целую сотню разных начал: моя милая Скарлет, дорогая Скарлет, моя любимая малышка…

Всё это было написано, пока я играла в саду с маминым чайником, набивая его песком и листьями. Я собрала все листки.

– Скарлет, с тобой всё в порядке? – крикнула снизу Элли.

– Да, но я пока ничего не нашла. Что бы это ни было.

– А если посмотреть вверх? – предложила она.

И я посмотрела.

И увидела ещё один люк. Незапертый, но к нему было не подобраться без лестницы.

Я протащила через весь деревянный пол стул, пока он не оказался точно под люком, и встала на цыпочки. И пусть с трудом, но дотянулась до задвижки. Потребовалось ещё немного усилий, чтобы отодвинуть задвижку. Увы, когда, в конце концов, люк открылся, моему взгляду предстал прямоугольник голубого неба.

Крыша была чуть покатой. Вцепившись пальцами в край проёма, я подтянулась вверх.

Мне стало больно. Что-то острое на внешней стороне крыши впилось мне в пальцы, и я чуть было не отпустила руки. К счастью, мне удалось провисеть достаточно долго и подтянуться повыше. Я целую вечность балансировала, пытаясь отдышаться, прежде чем протиснуть в люк остальную часть тела.

Ух, как высоко! Я посмотрела на покатую крышу; по её краю тянулись невысокие перила, но они стояли там с допотопных времён и вряд ли остановят меня, если я вдруг скачусь вниз. Вцепившись пальцами в люк, чтобы, если у меня вдруг закружится голова, снова упасть в комнату, я огляделась по сторонам. Надо мной короткая лестница вела к лесу антенн и ещё каким-то круглым штукам, похожим на спутниковые тарелки. Все как одна были серые и древние.

Выше голову. Всегда смотри вверх.

– Скарлет! – донёсся откуда-то издалека голос Элли.

Вряд ли она хотела предупредить меня о приближении дяди Дерека и мамы – те всё ещё были в доме. Мне было видно, как на кухне двигаются фигуры.

– Да, я сейчас на самом верху!

Но её ответ я не услышала. Теперь, когда я была здесь, наверху, звуки как будто доносились издалека – в Демпингтоне в поле тарахтел трактор, над зоопарком кружилась стая чаек, в парке играли дети, где-то рядом пророкотал мотор, вероятно, это дядя Дерек отправился на работу, и совсем рядом – звук трущихся друг о друга антенн. Солнце ласково грело кожу, а ветерок приятно овевал.

Какое замечательное место!

Наверно, именно это я и должна была найти: новую точку зрения.

Выше голову, всегда смотри вверх.

Но здесь ничего не было, кроме старых металлоконструкций, с которых, возможно, открывался даже лучший вид. Болтая ногами в пустой комнате, я медленно-медленно повернулась и, согнувшись, осторожно села на край люка. Отсюда я могла доползти через колючую кровлю к лестнице.

Я пыталась не думать о высоте. Но у меня из головы не выходила Элли. Я представляла себе, как она, совсем крошечная стоит там, внизу, под башней, а также саму себя наверху, тоже крошечную, и расстояние между мной и землёй: огромное. И земля внизу не мягкая и не упругая, и там нет страховочной сетки.

Чтобы не думать об этом, я подумала о папе.

Папа сидел здесь с биноклем.

Папа полз по крыше, маленькие острые зелёные края крыши впивались ему в колени.

Папа спал в башне, питался сэндвичами, изучал китайский язык. Жил как можно ближе к нам, в ожидании следующего задания. Интересно, мама знала, что он здесь? Я представила себе, как она сигнализирует ему из окна, как они встречаются в темноте у резервуара.

А затем я бросила взгляд через поля и попыталась проникнуть в папины мысли.

Нет, вряд ли мама знала, что он был здесь. Скорее всего, это был секрет, и он хотел обезопасить нас. Я не сомневалась: папа делал всё для того, чтобы нам ничто не угрожало.

Лестница показалась мне крепкой. Когда я потянула её, она не согнулась. Можно лезть? Мне вспомнились тренажёры в нашей школе. Лестница была примерно того же возраста.