Король

Рыжая даже не оглянулась. Кутаясь в серый плащ с накинутым на голову капюшоном, она искоса рассматривала ряды палаток и маркитантских возов, старательно запоминала, где расположены пушки и припасы к ним. Вот в тех телегах – видно издалека – ядра, а вон там, под рогожкою – бочонки с порохом. Если умудриться их поджечь… Кстати, как тут дела с охраной?

– Ой-ла-ла-ла! – внезапно затянув какую-то песню, девчонка нагло свернула к телегам. – Ой-ла-ла-ла…

– Стой, кто идет?! – тут же последовал строгий окрик, и прямо в Сашкин живот уперлось тупое дуло аркебузы.

– А я… я это… – Сашка широко улыбнулась воину – молодому и вполне симпатичному парню с бритым лицом и длинными, точащими из-под шлема, локонами. – А как вас зовут, доблестный гофлейтер?

– Куда идешь, спрашиваю? – не поддаваясь девичьим чарам, наемник вел себя весьма недружелюбно. – Хочешь пулю в живот?

Немецкий его оставлял желать лучшего, так ведь и Сашка тоже еще только осваивала язык… но все прекрасно поняла с первого раза. Трудно было бы не догадаться.

– Я ищу красный шатер, меня туда звали, Богом клянусь, звали, и я…

– Проваливай, – солдат шевельнул мушкетом. – Живо у меня. А красная палатка, кстати, вон там.

– Да возблагодарит вас Господь, доблестный воин!

Свернув в указанную грозным стражем сторону, девушка прошла мимо сидевшей у костра теплой компании, включавшей в себя как мужчин, так и женщин, и, свернув в небольшой перелесок, едва не наступила на чье-то тело. Впрочем, тело тут же вскочило… Сверкнул нож!

– Федька! – отпрянув, узнала отрока рыжая. – Ты чего здесь?

– Высматриваю, – тотчас убрав нож, парнишка приосанился. – Уже вызнал, где они порох и ядра хранят…

– Сто шагов на восток от ельника – три телеги с ядрами и еще пять – с порохом. Укрыты рогожками. Рядом – две пушки. Тяжелые мортиры.

– Ого! – изумился Федька. – Ну, у тебя и глаз!

– Надо бы вызнать, где в шведском лагере пушки, – вглядываясь в туман, тихо промолвила девушка. – Завтра пойду.

– Я с тобой! Если что… – подросток красноречиво показал нож.

– Это можно, – одобрительно кивнула Сашка. – Только осторожно, без шума. Да с такой защитой мне сам черт не брат! Скажу королю – будешь представлен к награде.

Отрок неожиданно смутился:

– Да я ж не корысти ради! Аграфена, ты ж мне – как сестра родная. Да всем нам. Без тебя б пропали давно, сгибнули…

– Ла-адно, пошли уж. Где наша ни пропадала, – махнув рукой, девушка осмотрелась и решительно зашагала в сторону горящего невдалеке костра.

Странно, но у огня никого видно не было, и никакой котелок над пламенем не висел, никакая похлебка не булькала. Зачем тогда костер? Шатер этот? Кстати, свирепый часовой не обманул – действительно красный. И над пологом – герб. Какой-то зверь белый.

– Федь, это единорог? – оглянулась Сашка.

Мальчишка поднял глаза и прищурился:

– Он, он! Единорог и есть. Что я, единорогов не видал?

– Тогда все, ступай уже к нашим. Я ближе к утру приду.

– Ах, Графа…

Федька хотел было что-то сказать, но лишь махнул рукою. А что тут скажешь? Прекрасно все понимал парень – и зачем Сашка явилась в шатер, и что сие для всего общего дела важно. Малейший промах, просчет – вмиг вздернут. Деревьев в лесу много!

– Эй, есть кто дома? – подойдя к шатру, покричала рыжая.

Никакого ответа не последовало, хотя тот угрюмый, с желтым бабьим лицом сержант явно приглашал как раз вечером. И где ж это чучело в юбке черти носят? Л-ладно…

Судя по тлеющим в жаровне углям, распространявшим приятственное тепло, и по горящему светильнику, заправленному каким-то ароматным маслом, хозяин удалился вовсе ненадолго, и, верно, куда лучше было бы подождать его прямо здесь, а не на улице, привлекая жадные взгляды пьяных солдат.

Решительно скинув плащ, Сашка уселась рядом с жаровнею на походное ложе и принялась внимательно осматривать внутреннее убранство палатки. К большому удивлению девушки, временное обиталище сержанта гвардии шотландских гофлейтов Дункана Рутберга оказалось обставлено весьма скромно. Раскладной деревянный стол, стулья, два дорожных сундука – вот, пожалуй, и все, если не считать лежавшей на столе толстенной книги в черном, безо всяких украшений, переплете.

– «Библия», – привстав, прочитала девчонка. – Однако какой он набожный. Хотя кальвинские еретики, говорят, все такие.

Чуть выждав, рыжая с любопытством пошарила в сундуках, бесстыдно прикарманив кое-что по мелочи. Пару серебряных пуговиц, табакерку и небольшой мешочек с солью – больше брать было нечего, но не взять совсем ничего означало бы вызвать подозрения: что это за курвища, которая ничего не крадет? Странно.

Спрятав уворованное за подкладку плаща, Сашка потянулась и сладко-сладко зевнула. Сильно захотелось спать. Ну, еще бы – набегалась за целый-то день, а тут – уютно, тепло. Светильник зеленоватым пламенем мерцает загадочно.

В конце концов, а почему бы и не вздремнуть-то? Сержант явится – небось, разбудит. Сняв короткий кафтан, рыжая осталась в одном тоненьком платье из темно-серого, с красными вставками, сукна. Платье это подарила Сашке сама королева, причем обещала подарить еще – уже куда побогаче, праздничное.