Король

И он почувствовал на себе взгляды присутствующих, обращенные на него словно тысяча лазерных прицелов.

С намерением убить.

***

Услышав стук в дверь их супружеской спальни, Роф выругался себе под нос и проигнорировал его.

— Роф, ты должен впустить их, кто бы там ни был.

Он набрал еще одну ложку питательного, приготовленного в его присутствии супа из овощей, самолично выкопанных им из земли. Нежный на вкус, ароматный бульон с кусочками мяса только что забитой коровы, выращенной в его собственных стойлах.

Корову он забил собственноручно.

Стук повторился.

— Роф, — проворчала Ана, поднявшись повыше на подушках. — Ты нужен остальным.

Он потерял счет времени, не знал, было сейчас светло или темно, и сколько часов или ночей прошло с того времени, как Ана вернулась к нему. Ему было все равно. Так же, как было все равно на выходки и проблемы придворных…

Опять стук.

— Роф, дай мне ложку и открой уже дверь, — приказала его женщина.

О, ее слова вызвали улыбку. Она действительно вернулась.

— Твое желание — закон, — сказал он, положив широкую тарелку на ее колени и передавая ей ложку.

Он бы предпочел покормить Ану. Но видя, как она справляется сама, ничего не проливая и, тем самым, отправляя пищу в свой желудок? Он немного успокоился.

И все же, к сожалению, гнетущая атмосфера нависала над ними: ни он, ни она не говорили о ребенке… о том, лишило ли произошедшее с Аной их заветной мечты.

Было слишком больно говорить об этом… особенно в свете открытия, сделанного Торчером…

— Роф. Дверь.

— Иду, любовь моя.

Он широкими шагами пересек ковры, готовый оторвать голову любому, кто осмелился вмешаться в процесс исцеления.

Но открыв тяжелые панельные двери, Роф застыл.

В коридоре собралось Братство Черного Кинжала, их огромные тела, возвышаясь, занимали все свободное пространство.

Инстинктивно думая о защите своей шеллан, Роф пожалел, что в руке не было кинжала, когда он вышел и закрыл за собой дверь.

Без сомнений, именно порыв защитить свою территорию заставил его принять боевую стойку, несмотря на то, что он никогда не обучался искусству боя. Но он был готов умереть, спасая ее…

Не сказав ни слова, они выхватили свои черные клинки, и свет, падающий от факела, вспыхнул на их смертоносной поверхности.

С громко бьющимся сердцем, Роф приготовился к нападению.

Но его не последовало: все как один, воины опустились на колени, склонили головы, и вонзили в пол свои кинжалы, разбивая камень в крошку.

Торчер первым поднял свои невероятно голубые глаза.

— Мы присягаем тебе и только тебе.