Король

В дальнем углу стоял человек в плаще с поднятым капюшоном, но он не пребывал в спокойствии: кто бы это ни был, он дрожал, складки ткани пришли в движение вокруг него из-за страха, который он испытывал.

Агони закрыл дверь, а Братья остались по бокам от него.

Вздохнув, Роф узнал запах.

— Абалон?

Бледные как у привидения руки дрожа, потянулись к капюшону и опустили его.

Глаза молодого мужчины были широко раскрыты, а лицо лишено красок.

— Мой господин, — сказал он, падая на пол и склоняя голову.

Это был молодой, потерявший семью придворный, он стоял в конце ряда из щеголей, находился здесь благодаря своей крови, текущей по его венам и ничему больше.

— Что ты можешь сказать? — спросил Роф, вдыхая через нос.

Он уловил запах страха, … но было там что-то еще. И когда он выяснил для себя, что это, то был… впечатлен.

Чувство благородства обычно нельзя учуять. Оно было внушительней чувства страха, грусти, радости, возбуждения… Но этот молодой человек, с превращения которого прошел едва ли год, почти не прибавивший ни в весе, ни в росте, скрывал свои намерения под страхом, им могло двигать только одно… благородство.

— Мой господин, — выдавил он из себя, — простите меня за трусость.

— В отношении чего?

— Я знал… Я знал, что они собирались сделать, но ничего не… — вырвалось рыдание. — Простите меня, мой господин…

Было два способа сломить мужчину. Один агрессивный. Другой — мирный.

Он знал, что используя последний метод, добьется большего

Подойдя к мужчине, Роф протянул ладонь.

— Встань.

Абалон, казалось, был поражен приказом. Но, в то же время, он принял протянутую руку и занял предложенное кресло из резного дуба, стоявшее у камина.

— Медовухи? — спросил Роф.

— Н-н-нет, благодарю.

Роф сел напротив мужчины, и в отличие от Абалона, кресло застонало под его весом.

— Сделай глубокий вдох.

Когда приказ был выполнен, Роф подался вперед.

— Говори мне только правду, и я избавлю тебя от того, чего ты так боишься. Никто не тронет тебя до тех пор, пока ты придерживаешься истины.

Мужчина закрыл лицо руками. И еще раз глубоко вздохнул.

— Перед своим превращением я потерял отца. И мать тоже, она умерла при родах. В этом мы с Вами похожи.

— Это ужасно, остаться без родителей.

Абалон уронил руки, открывая твердый взгляд.

— Я и не предполагал обнаружить то, что обнаружил. Но три дня назад, я был в подвале своего замка. Я не мог заснуть, и моя тоска толкнула меня на прогулку в подземельях. Свечи у меня не было, а на ногах были мягкие кожаные туфли — поэтому, когда я услышал голоса, они не знали о моем приближении.