Король

Когда двери снова открылись, Вишес аккуратно вывел его: он подошел вплотную, плечо к плечу, без сомнений обыватели видели его как телохранителя, который выполнял свой долг по отношению к Королю всей расы.

А не в качестве суррогатной пары глаз.

Внезапное перешептывание, поднявшееся в зале ожидания, подсказало, что они вышли на публику. А прием в регистратуре был таким же взволнованным.

— Мой повелитель, — сказала какая-то женщина, раздался скрип, словно она, подскочив, отодвинула кресло назад. — Прошу, пройдемте сюда.

Роф повернул голову на голос и кивнул:

— Спасибо, что нашли для нас время.

— Ну, конечно же, мой господин. Это редкая честь — принимать Вас в нашей…

Бла, бла, бла.

Хорошие новости — его быстро провели в уединенное помещение с минимумом сторонних наблюдателей. А потом настало время для ожидания. Недолгого. Он мог поспорить, что Хэйверс уже несся сюда со скоростью света в своих беговых кроссовках.

Хотя упрямый трус вряд ли знал о необходимости бегать в «Найках».

— Моне, что, обязательный реквизит всех больниц? — проворчал Вишес.

— Может, плакаты просто дешевые.

— Это картина.

О. Да. Очевидно, они в палате для элитных пациентов.

— Оставь это Хэйверсу… клише даже для «Сотбиз».

— Наверное, он привез ее из Старого Света. У придурка совсем нет вкуса. Одна гребаная кувшинка ничем не отличается от всех остальных. И я ненавижу розовый. До чертиков. Хуже только сиреневый.

Роф выставил руки по сторонам, ощупывая окружающую обстановку, и подумал обо всех картинах импрессионистов, которые он видел, когда в принципе мог что-то видеть. К слову о размытом зрении… наполовину зрячий засранец смотрит на размытые картины, написанные почти слепым художником.

Сюрреалисты с их бритвенно-острыми линиями пошли бы ему лучше…

Вау. Его мозг на самом деле отказывался думать об истинной цели их приезда.

— Прямо перед тобой стол для осмотра.

— Меня не будут осматривать, — пробормотал Роф.

— Отлично, шелковый диван чьей-то бабули справа от тебя.

Он сменил направление и двинулся в сторону дивана, думая о преимуществах иметь собственного домашнего доктора. Очень жаль, что в данном случае Док Джейн и Мэнни не ответят на его вопросы. И да, он полагал, что можно добыть информацию иным путем… например, отправить сюда Фритца задавать вопросы. Но порой кое-что нужно делать собственноручно: он хотел чувствовать запах терапевта, когда тот будет говорить. Это единственный способ узнать, насколько правдивы его слова.

— Ты расскажешь, в чем дело? — спросил Ви.

Раздался щелчок, затем скрип, и мгновение спустя запах турецкого табака донесся до него с большей, если не со всей частью вони отбеливающего фермента в Лизоле.

Когда Роф не ответил, Ви ругнулся под нос.

— Знаешь, Джейн ведь может разобраться с этим, о чем бы ни шла речь.

— Она разбирается в жаждущих периодах? Да? Я так не думаю.

Это заставило брата замолчать на минуту.

В повисшей тишине Рофа охватило сильное желание пройтись… но нельзя, если, конечно, он не хочет, снести всю модную мебель Хэйверса.

— Поговори со мной.

Роф покачал головой.

— Не могу сказать ничего хорошего.

— Как будто раньше тебя это останавливало.

К счастью, Хэйверс выбрал нужный момент для появления… только чтобы застыть на месте сразу за порогом.

— Прощу прощения… — он обратился к Вишесу. — Но здесь нельзя курить.

Голос Ви был скучающим.

— Наша раса не болеет раком… или это для тебя новости?

— Дело в кислородных баках.

— В этой палате есть такой?

— Эм… нет.

— Ну, в таком случае я не стану бегать в поисках оного с сигаретой наперевес.

Роф оборвал все дальнейшие препирательства.

— Закрой дверь.

Гребаный идиот.

— Мне просто нужно задать тебе пару вопросов. И вели своей медсестре уйти.

— Ну… разумеется.

Когда медсестра ушла, и за ней закрылась дверь, страх окрасил воздух, и Роф не винил парня за нервозность.

— Чем могу быть полезен, мой повелитель?

Роф нарисовал в голове образ мужчины, представляя, что на лице Хэйверса, которому самое место в «Лиге Плюща», были те же очки в роговой оправе, на нем был старый белый халат с вышитым именем на лацкане. Будто в клинике кто-то может не знать его личности.

— Я хочу знать, что ты можешь сделать, чтобы остановить жаждущий период у женщины.

Сверчки. Много сверчков.

Ну и Ви, бормотавший под нос что-то начинавшееся с «ТВОЮ» и заканчивающееся какой-то матерью.

Спустя мгновение раздался скрип, будто доктор сел рядом с Рофом на диван.

— Эм, я… я не знаю, как ответить на Ваш вопрос, мой господин.

— А ты попробуй, — сказал Роф сухо. — И быстрее. Я не могу ждать тут всю ночь.

Тихий шорох указывал на то, что доктор теребил свои вещи. Ручку? Или стетоскоп?

— У нее… у женщины, эм… уже началась жажда?

— Нет.

Повисла тишина, и он пожалел, что вообще приехал сюда. Но сейчас поздно уходить, и не потому, что он забыл расположение двери.

— Речь не о моей шеллан. О моем друге.

Господи, словно у него венерическое заболевание или что-то в этом духе.

Но доктор, по крайней мере, немного расслабился. Мужской голос мгновенно успокоился, и он зашевелил ртом.