Король Артур и рыцари Круглого стола

– Чего, собственно, надеется он достичь, распуская о королеве ложные слухи? – спросил сэра Гарета один из рыцарей, когда они возвращались с соколиной охоты. – И так никто не признавал за ним особых заслуг, а теперь мнение о нем совсем испортится.

– Боюсь, – заметил Гарет, – за этим кроется нечто худшее, о чем мы и не подозреваем. Сэр Пионель – закадычный друг Мордреда. Я часто видел их беседующими в потаенных местах. Хотя Мордред и брат мне, я не люблю его.

– Чего же ты опасаешься, Гарет? – спросил сэр Брастиас.

– Мордред ненавидит Ланселота, а также и Гавейна, главу нашей партии, – ведь он прямо назвал его, Мордреда, предателем и объявил о неизменности своей дружбы с Ланселотом и его родичами. Я думаю, сэр Мордред постарается по возможности вредить Гавейну и Ланселоту.

– Тяжко думать, – печально заметил Брастиас, – что человек столь знатного рода может питать такую ненависть к главе своего же рода. Я думаю, это свидетельство далеко не полного благополучия в нашем знаменитом братстве Круглого стола и в нашей родной Британии.

Через придворных дам до королевы дошли слухи, распространяемые о ней и о Ланселоте, и она, не имевшая злого умысла против короля и страны, стала думать, как доказать это рыцарям Круглого стола.

После многих рассуждений королева решила пригласить рыцарей к себе на обед и по окончании его обратиться к их рыцарской чести и поведать о том, как ее оскорбляют и огорчают несправедливые слухи. Она не сомневалась в симпатиях и уважении к себе рыцарей и надеялась своим сетованием рассеять неприятное подозрение.

На обеде присутствовали сэр Гавейн с братьями Гаретом, Агравейном, Гахерисом и Мордредом, а также родственники сэра Ланселота: Борс, Бламур, Блеоберис, Эктор де Марис, Лионель и другие рыцари. Сам Ланселот отправился к границам Шотландии, чтобы сразиться с известным разбойником. На обед явились двадцать четыре рыцаря, то есть все те, которые остались от ста пятидесяти, отправившихся на поиски чаши Святого Грааля.

Среди гостей находились и сэр Пионель и его кузен сэр Мадор.

Сэр Гавейн очень любил яблоки и мог есть их и за обедом и за ужином. Особенно нравился ему коричневый ранет. Все знали о слабости, водившейся за сэром Гавейном, и, на какой бы трапезе он ни присутствовал, ему всегда старались достать именно таких яблок.

Знала об этом и королева и приказала подать к столу предпочитаемый рыцарем сорт.

Гарет не ошибался, когда говорил о глубокой ненависти Мордреда к Гавейну: Мордред снял с блюда все коричневые яблоки, кроме одного, в которое впрыснул смертельный яд. Он предполагал, что никто не возьмет это единственное яблоко и оно достанется Гавейну.

Обед приближался к концу. Гости весело шутили, блюдо с фруктами обходило стол. Сэр Пионель, заметивший на блюде только одно из любимых Гавейном яблок, пожелал досадить ненавистному рыцарю и взял яблоко раньше, чем блюдо дошло до Гавейна.

Сэр Мордред увидел это, но не остановил своего сообщника, боясь выдать себя самого. Пионель начал есть яблоко, искоса поглядывая на Гавейна, который тщетно искал на блюде свой любимый сорт.

Вдруг лицо Пионеля покраснело, потом покрылось смертельной бледностью: яд начал действовать. Сэр Пионель вскочил из-за стола и с криком: «Меня отравили!» – в судорогах упал на пол; стеная и воя, хватался он за ножки стульев и наконец умер в страшных мучениях.

Рыцари вскочили со своих мест, охваченные страхом, яростью и гневом. Молча смотрели они друг на друга и на мертвого сэра Пионеля, не решаясь взглянуть на королеву, занимавшую почетное место между двумя придворными дамами.

Все знали, что королеве известны слухи, распространявшиеся о ней Пионелем, и потому предполагали, как он должен быть ей ненавистен. Она устроила пир, пригласила Пионеля, и он умер у нее за столом от яда, положенного в яства, которыми она его угощала.

В молчании рыцари стали покидать зал, не смея поднять взор на королеву. Она же то бледнела, то краснела, читая подозрение на их лицах. Родственник сэра Пионеля Мадор – высокий дородный рыцарь с сердитым красным лицом и злыми глазами – остановил уходивших, и глаза всех обратились в его сторону.

– Смотрите! – воскликнул он, подняв высоко над головой яблоко, надкушенное Пионелем. – Вот чем погубили моего родственника сэра Пионеля! Но я этого дела так не оставлю! Наш род потерял благородного рыцаря, и я буду мстить за него!

Он обернулся в сторону королевы.

– Королева, ты – убийца! – бросил он ей в лицо. – Слушайте меня, рыцари! Я обвиняю королеву в убийстве моего родственника сэра Пионеля и требую суда над ней.

Все точно окаменели, никто не осмеливался возражать, никто не отваживался сказать хоть слово в защиту королевы: все подозревали ее в убийстве Пионеля.

Вдруг королева – бледная, дрожащая – поднялась со своего места.

– Милорды и рыцари, – заговорила она, – я здесь ни при чем! Я невиновна и не знаю, как это произошло! – Голос ее прервался, и от волнения она упала в обморок.