Король Артур и рыцари Круглого стола

– Нет, – с грустью ответил епископ. – Разве вы целых два года, пока разыскивали священную чашу, не стремились водворить закон любви? И к чему привели все ваши труды и битвы? Нет, такова воля Господня: Британия и ее народ должны пройти через сей суд. И настанет время, когда скорбь и смерть, мятеж и измена охватят страну, и от королевства не останется камня на камне. Язычники изгонят из памяти народа имя Христа, обратят храмы в логовище волков, и совы станут ютиться там, где пелись псалмы. Никакими усилиями благочестивых рыцарей не отвратить Страшного суда. Но вам двоим, Галахад и Персиваль, я должен возвестить следующее: когда я отбуду, души ваши последуют за мной. Вы узрели то, к чему стремились, и не запятнали себя ни гордыней, ни злодеянием. А ты, сын мой, – обратился он к сэру Борсу, – еще хранишь в душе родственную любовь и жажду битв и потому останешься, чтобы сражаться за дело Христа.

С последним словом епископа зал осветился ярким светом, и сэр Борс, ослепленный, опустился на колени. Когда же некоторое время спустя он открыл глаза, Иосифа в зале уже не было; исчезли и сосуд с копьем. А Галахад и Персиваль по-прежнему стояли на коленях, с воздетыми, как на молитве, руками.

Подойдя к рыцарям, Борс понял, что они мертвы, – их чистые, непорочные души вместе с Иосифом и священным сосудом вознеслись на небо. Недаром же они стремились туда при жизни!

Сэр Борс загрустил о своих товарищах и почувствовал: никогда уже не быть ему веселым и беззаботным. Он попросил, чтобы граф Хернокс приказал вырубить глубокую могилу в скале, на которой возвышался замок. Граф не замедлил исполнить просьбу Борса, и непорочные рыцари были торжественно погребены. Долго еще сэр Борс тосковал на их могиле.

Наконец он снова снарядился в путь и после многочисленных приключений возвратился в Камелот. Там он поведал королю и всему двору о том, как непорочные рыцари обрели священный сосуд и как их души последовали за ним.

Весь двор оплакивал Галахада и Персиваля, а король приказал записать рассказ сэра Борса, и книга о юных непорочных рыцарях, украшенная многочисленными цветными буквами, хранилась в большой сокровищнице замка в Саруме.

А сэр Борс с той поры стал молчалив: он не мог забыть святого видения. О суде же, который должен был в положенное время свершиться над прекрасной Британией, он никому не сказал, но затаил пророчество Иосифа в сердце своем.

Глава XII. Заговор сэра Мордреда

Леди Гвиневера

После поисков чаши Святого Грааля оставшиеся в живых рыцари вернулись ко двору короля Артура.

Особенно радовалась королева возвращению сэра Ланселота и его брата сэра Борса, потому как они были самые благородные рыцари Круглого стола.

Сэр Мордред, племянник короля, завидовал им и втихомолку среди своих друзей презрительно отзывался о королеве и о Ланселоте с Борсом.

Однажды Гавейн, брат Мордреда, услышал это и сурово и сердито осудил его. Мордред понял, что Гавейн не только не завидует славным рыцарям, но относится к ним очень дружелюбно.

С той поры Мордред еще сильнее возненавидел Ланселота и Борса.

Мордреда – высокого худого рыцаря с темными волосами и с глубоко сидящими серыми глазами на бледном лице – мало кто любил. Он всегда был хмур и неприветлив, его тонкие губы, казалось, не покидала презрительная усмешка, а серые волчьи глаза смотрели холодно.

Скоро при дворе пошли глухие толки о том, что сэр Ланселот не в меру возгордился своей славой и доблестью и питает злой умысел против короля, намереваясь создать свое собственное королевство из земель, лежащих близ его Веселого замка на севере. А потом распространился другой, более тревожный слух – якобы Ланселот замышляет убить короля, жениться на королеве Гвиневере и с ней вместе править Британией.

Сначала все только улыбались и с гневом отрицали подобные слухи, но когда они стали упорно повторяться, кое-кто к ним прислушался, а многие посчитали их не лишенными вероятия: неспроста же Ланселот постоянно стремится на север и успешно сражается там с мятежниками.

Другие, однако, возражали последним, так как знали, что к нему постоянно обращаются благородные дамы и девицы из тех мест, прося заступничества против воинственных баронов, которые отнимают у них земли и лишают их крова. Относительно же королевы они говорили следующее: находясь при дворе, Ланселот не может избегать частых бесед с ней; к тому же он с самого своего посвящения обещал стать ее рыцарем и ради нее совершил много смелых и доблестных подвигов.

Немало нашлось и таких, кто полагал, что для слухов нужны основания.

Добрые благородные рыцари, огорченные распространением подобных слухов, стали допытываться, кто же их разносит. Злоумышленником оказался рыцарь Пионель, ничем себя не прославивший. Именно он дурно отзывался о королеве, Ланселоте и Борсе. Рыцари сразу вспомнили, что незадолго перед тем королева стала холодна в обращении с сэром Пионелем, и заключили: слухи дошли и до нее.