Король Аттолии

– Ни в коем случае, господин.

Назвать короля самодуром – это чересчур даже для Сузы.

– А личная аудиенция для опозоренного взводного командира?

– Его величество решил отпустить лакеев, и, когда они не захотели оставлять его одного, он выбрал меня и разрешил остаться с ним. Не думаю, господин, что это было особым признанием моих заслуг, скорее отражало личное мнение короля о своих лакеях, которое в тот момент, господин, было невысоким. – Он спросил себя, не слишком ли часто повторяет «господин».

– Понятно, – отозвался Суза. – Тем не менее, лейтенант, ты наверняка собрал много ценной информации и хотел бы ею поделиться.

Костис понадеялся, что на лице не отразился весь ужас от этого предложения. Неизвестно, где добыл свою информацию младший секретарь, отвечающий за снабжение военного флота, однако король – и не только он – считал, что в этом повинен Костис, возможно, из-за той ужасной сцены на учебном плацу. Костиса подмывало развернуться и уйти, но он не мог. Однако не мог и сообщить Сузе то, чего тот хочет.

– Не так уж много, господин. – Костис вспомнил свою аудиенцию у королевы. – Разве что могу сказать, что он проводит время в одиночестве, глядя в окно. – Он пожал плечами, извиняясь за ничтожность имеющихся сведений.

Брови Сузы поползли вверх. Он не считал эти сведения малозначительными. Видимо, Костис все же открыл ему что-то очень важное.

– Благодарю, лейтенант.

Он протянул монетку. Костис, поколебавшись взял, не зная, как отказаться. И Суза удалился.

Костис прошел через дворец, спустился к казармам, понимая, что совершил тягчайший проступок, в котором даже король не снизошел его обвинить.

Глава шестая

Табуретка с грохотом раскололась о стену. Стало чуть-чуть легче.

– А я-то собирался на нее сесть, – с укоризной заметил Арис. Он лежал на кровати, дожидаясь Костиса. – Думал, посижу на ней, когда ты появишься. Что стряслось на этот раз?

– Всего лишь то, что я сделал глупость. Несусветную.

– Сказал королю, что не разносишь сплетен?

– Нет, – ответил Костис. – То есть да, я сказал это королю. Но глупость не в этом.

– Уверен?

В другой раз Костис, может быть, и посмеялся бы.

– Я сказал королю, что не опущусь до того, чтобы разглашать доверенные мне личные сведения.

– И?

– В полдень королева позвала меня и спросила, чем занимается король, когда остается один в своих покоях.

– А-а.

– Ну как я могу не ответить королеве?

– Ты еще здесь и живой, так что, полагаю, ответил.

– Она хотела знать, занят ли он чем-то, кроме как смотрит из окна. Я сказал, что мне об этом неизвестно. Думал, что не сообщил ей ничего нового, и не отказывался отвечать, потому что все равно ничего не знаю. – Он воздел руки, ожидая от Ариса подтверждения, что в этом ответе не было ничего неразумного.

– И что? – Арис не торопился высказывать суждений. Он ждал продолжения.

– И тот же самый вопрос задал мне Суза.

– А-а.

– Прекрати акать!

– Ты ему сказал?

– Я подумал, что это не имеет никакого значения. Но теперь я так не считаю. Это было очень важно. Просто я не знал.

– Но ведь ты сказал, что королеве уже все было известно.

– Нет, – возразил Костис. – Королева догадывалась. И вопрос задала так, что мне оставалось только подтвердить. – Он потер лицо. – До чего же мне надоели люди, которые все до одного умнее меня и знают больше, чем я. Хочу вернуться на ферму. С моими родичами было бы гораздо легче ужиться, чем с этими всезнайками.

– Ну хотя бы на этот раз никто ничего не знает, – сказал Арис. – Чего ты на меня так смотришь?

– Потому что мне придется ему все рассказать.

* * *

Аристогитон не согласился. Он долго спорил с Костисом, убеждая друга не подставляться под новые неприятности. Да что, в конце концов, важного в том, что король подолгу смотрит в окно? Что интересного он там увидит?

Костис не знал и даже не догадывался.

– Но это важно, Арис. Пойми. И если это важно для королевы и Сузы, значит, это может как-то быть использовано против него.

– Тогда признайся ему, что ты рассказал королеве. За это тебя нельзя упрекнуть. И если Суза бросит это ему в лицо, то король решит, что сведения исходят от королевы. И никогда не узнает правды.

Костис покачал головой:

– Если Суза готовит нападение, королю следует об этом знать.

– Зачем? – вопросил Арис. – Какая тебе разница, отравят его завтра или нет?

– Мне вообще безразлично, отравят его или нет, лишь бы в это не вмешивали меня.

Арис задумчиво вгляделся в него и сказал:

– И все-таки тебе не безразлично, отравят его или нет.

Костис вздохнул, признавая его правоту:

– Если он насмерть подавится костью, я и глазом не моргну. Но я не могу… И пусть я говорю будто старый лицемерный философ, но я не смогу стоять и смотреть, как его убивают. Не желаю иметь ничего общего с такими людьми. Я всегда хотел быть солдатом.

– Ты хотел когда-нибудь стать капитаном гвардии, – напомнил Арис.

– Задолго до того, как понял, что это означает.

– Чего же ты хочешь сейчас?