Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Бретань и Вандея казались королю тем более перспективными, что мятежников готовы были финансировать англичане, к тому же близость регионов к английским берегам делала их удобным местом для высадки десанта. Провал Киберонской экспедиции в этих расчётах ничего не изменил, хотя он показал, что без чёткой координации усилий лидеров вандейского восстания успех едва ли возможен. Ранее король уже пытался решить эту проблему, назначив главным военачальником в Вандее Шаретта, однако это привело лишь к конфликтам, утвердить свой авторитет генералу не удалось. Тем не менее Людовик XVIII не отказался от его поддержки. В послании короля от 3 сентября говорилось:

Вы можете без труда представить себе то горе, с которым я узнал о роковых событиях при Кибероне и их ужасных последствиях. Моё сердце разорвано, но моя храбрость не сломлена: она как была с вами до этого жестокого дня, так с вами и остаётся{1838}.

После поражения при Кибероне и неудачной высадки графа д’Артуа на остров Ю Людовик XVIII в октябре 1795 г. отправил во Францию маркиза де Ла Ферроньера (La Ferronnière) - уроженца Пуату бывшего до Революции приближённым графа д'Артуа и лейтенантом Швейцарской сотни (Cent Suisses), а затем эмигрировавшего вслед за принцем и ставшего офицером в армии Конде. В его задачу входило заставить Шаретта и Стоффле договориться между собой, а также установить прямой канал связи между Вандеей, Бретанью и армией Конде. Людовик XVIII сделал выводы и из недовольства вождей восстания возвышением Шаретта: де Ла Ферроньер вёз с собой патенты генерала-лейтенанта не только для него, но и для Стоффле {1839}. Однако примирить лидеров мятежников маркизу не удалось.

Весной 1796 г. Людовик XVIII предпринял новые усилия, чтобы объединить находившихся внутри страны роялистов и установить прочные связи между ними и королевским двором. Для этого граф де Мустье, осуществлявший связь между вандейцами и английским правительством, был назначен генеральным комиссаром (commissaire général) короля в Бретани и прилегающих к ней провинциях. В связи с этим де Мустье были даны очень подробные инструкции{1840}, к которым мы ещё вернёмся.

Предполагалось, что в обязанности де Мустье будет входить и подготовка высадки на побережье принца крови, которая виделась абсолютно необходимой. Ж. Кадудаль (Саdoudal) {1841} призывал графа д’Артуа:

Сегодня в окружающих нас провинциях силы роялистов превосходят республиканцев. Но интриги, честолюбие, зависть заставляют нас терпеть поражения. Месье, я полагаю, что ваше присутствие здесь абсолютно необходимо, я полагаю, что только оно может принести нам мир, над которым мы давно уже работаем. Господин де Пюизе абсолютно утратил наше доверие. Невозможно, чтобы он по-прежнему стоял во главе нашей армии, которая приходит от него в ужас {1842}.

О том же писали Месье и другие роялистские генералы. Двое из них, побывав в Бретани, Анжу и Мэне, докладывали:

Раздоры между Шареттом и Стоффле - это, к сожалению, чистая правда. Природа их такова, что не позволяет надеяться на сближение. Но оба они добрые роялисты, и если один не хочет служить под началом другого, присутствие В. К. В. [Вашего Королевского Высочества. - Д. Б.] устранит все трудности{1843}.

Тем не менее организовать высадку графа д’Артуа так и не удалось. Данные де Мустье инструкции оказались так, по сути, и не востребованными. Вандейцы терпели одно поражение за другим - во многом из-за внутренних распрей и несогласованности усилий. Шаретт выступил ещё в июне 1795 г., тогда как Стоффле вступать в войну не хотел и тянул время{1844}. Он начал боевые действия лишь 24 января 1796 г., впрочем, чрезвычайно неудачно: вместо планируемых 10 000, смог собрать всего 400 человек, был разбит, попал в плен и в феврале расстрелян{1845}. В марте аналогичная судьба постигла Шаретта. Вторая вандейская война окончилась победой республиканских войск.

Потеря столь важного региона была для роялистов более чем болезненной. Людовик XVIII, находившийся тогда при армии Конде, отслужил по Шаретту торжественную поминальную службу {1846}. По сути, это были похороны роялистских надежд, связанных с Вандеей, хотя тогда об этом ещё не знали и продолжали по мере сил готовить почву для нового восстания. И в 1796, и в 1797 г. Бретань получала немалые субсидии, там складировали снаряжение и боеприпасы{1847}. И всё же, несмотря на все усилия, до 1799 г. Вандея останется более или менее замирённой.

Провал планов, связанных с роялистским движением на западе Франции, имел и ещё одно последствие: затяжной конфликт между Людовиком XVIII и графом д’Артуа. Он не был столь острым, как это нередко описывают в историографии{1848}, братья не поссорились. В одном из писем граф даже писал королю:

Мой бог! Насколько же вы хороши, идеальны для меня и сколь же вы заслуживаете быть любимым! Нежная дружба, которая привязывает меня, связывает меня с вами, не может быть крепче{1849}.