Король без трона

Она скрыла под широким чепцом покроя Шарлотты Корде свои золотистые волосы, которые легко могли выдать ее, а сверх него надела еще кружева, падавшие ей на глаза. В своем черном вдовьем платье она походила не то на госпожу, не то на служанку — трудно было решить. Ожидая назначенного часа, она дрожала от нетерпения. Наконец он пробил на соседней колокольне, и ожидаемые посетители стали собираться. Первыми явились Прюнже и Иммармон, за ними де Тэ; третьей, под густой вуалью, вошла в дом Изабелла, четвертой — также тщательно скрытая вуалью Диана д’Этиоль.

Молодые люди были приняты служанкой, в сущности Луизой Кастеле, и слугой в красном жилете и белом переднике; его изображал очень удачно Фроамантель. Пришедших провели в большой, плохо освещенный зал; обеих дам, но порознь, проводили: одну — в будуар, другую — в столовую, причем извинились, что придется немного подождать. Те и другие были удивлены таким приемом и несколько встревожены.

Молодые люди разговорились.

— Понимаете ли вы что-нибудь? — спросил Иммармон де Тэ.

— Я получил письмо, — ответил молодой граф. — Там сообщается, что Гранлису грозит большая опасность и указаны этот адрес и час. Вот и все. Я пришел.

— Как и мы, — сказал Прюнже. — Мы получили такие же письма и ждем… Что все это может значить?

— Боюсь, не сделал ли принц какой-нибудь неосторожности после вчерашней казни, показавшейся ему ужасной, не сбросил ли своей маски, погубив таким образом и свое дело, и себя самого! Это так похоже на него…

Оба кузена печально поникли головой.

— Однако что же мы будем делать здесь? — нетерпеливо спросил виконт.

— Ждать, — пожав плечами, ответил де Тэ.

— Кажется, письма не солгали, — продолжал Иммармон, — действительно это похоже на ловушку, но не нам ли самим? Послушайте, над нами ходят, и очень тяжелыми шагами, как будто там немало людей. Смотрите — заперли ворота. Окна здесь с решетками… А у нас даже нет при себе шпаги.

Действительно, из предосторожности все были одеты в гражданское платье и не имели при себе никакого оружия.

— Шпаги не помогли бы нам, — сказал де Прюнже. — Чтобы сделать такую вещь среди бела дня в Париже, надо иметь для этого власть и возможность. Остается только скрестить руки.

— Как вчера Форас?

— Может быть, — ответил де Тэ.

Их разговор был внезапно прерван: из правой двери появилась Диана д’Этиоль, из левой — Изабелла Иммармон, в средней показался Гранлис. Все вошедшие не могли ничего разглядеть в полутемной комнате после яркого солнечного света вне ее.

Трое бывших там ранее, уже привыкшие к темноте, узнали принца на самом пороге, бросились вперед и окружили его. Он жестом отстранил их, не зная, с кем имеет дело.

Позади него в оставшуюся непритворенную дверь, прошла быстрым шагом третья женская фигура, трижды закутанная вуалью; она точно ощупью пробралась вдоль стены и притаилась в глубине комнаты, подальше от окон. Ее появление прошло незамеченным: все старались рассмотреть друг друга, но это очень плохо удавалось. Наконец Гранлис узнал графа де Тэ.

— Вы, Эдмонд? — сказал он. — Значит, я не один в этой западне, как мне сдается.

— Рассчитывайте на меня, государь!

— Конечно! Я в этом уверен.

— Мы тоже здесь, принц, мы оба! — проговорил Жак Иммармон, указывая на своего кузена.

— В самом деле? — сказал Гранлис, не подавая руки. — Видно, что мне не был представлен список приглашенных… Отлично, господа: дом принадлежит не мне…

Наконец он различил перед собой две женские фигуры и, встревожившись, обратился к ним:

— Простите, кто вы?

В один момент Диана и Изабелла сбросили свои вуали. Их узнали, и они узнали одна другую.

Глубокое молчание воцарилось между шестью присутствующими лицами; седьмое оставалось молча, неподвижно в глубине комнаты. Все были поражены неожиданностью встречи после тяжелых сцен гнева и всевозможных приключений. На таком маленьком пространстве соединились здесь людские страсти: зависть, ревность, ненависть, злопамятность и, наконец, любовь, счастливая и несчастная, надеющаяся и пришедшая в отчаяние.

Изабелла грозно смотрела на своего брата и бывшего жениха, затем ее взгляд не особенно дружелюбно остановился на Диане.

Та ответила ей пылающим взором. Но глаза обеих женщин принимали нежное, умоляющее выражение, когда обращались к принцу.

Иммармон и Прюнже смотрели на принца, как побитые собаки на хозяина, а на Изабеллу бросали печальные, сострадательные взгляды.

Принц спокойно улыбался всеми, удивленный этим сборищем.

Де Тэ бесстрастно держался около него.

— Однако, господа, — заговорил принц, — кто может что-нибудь объяснить мне? Зачем все мы здесь?

В это время разом распахнулись все двери, за ними обрисовались силуэты многих людей, в комнате стало светлее. Из средней двери с шумом выступили вперед Фроамантель и Жироль.

— Именем императора, — произнес первый, — именем закона, милостивые государи и государыни, я арестую вас!

— По какому праву? — спросил Гранлис.

Оба сыщика отступили, пропустив вперед молодую женщину с золотистыми волосами. Бледная, но, видимо, радостно взволнованная, она медленно вышла вперед и заговорила: