Король франков

   — Браво, Можер! — хлопнул приятеля по плечу Маникор. — Ты хоть и не дельфийский оракул, но умеешь говорить не хуже Демосфена. На днях в Париж приезжал аббат из Флери; так вот, он сказал Гуго Капету и его сыну, что их мощь — королевская и императорская. И наше королевство вскоре вновь станет империей Карла Великого, а Германия с её Оттонами будет мыть ей ноги!

   — Да здравствует великая Франция! — хором воскликнули все. — Да будет славен и воспеваем труверами и гисгрионами двор Гуго Капета, нашего короля!

Глава 12 ПЕРВАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ ЮНОГО КОРОЛЯ

Свадебный обряд состоялся в церкви Сен-Круа. Благословлял молодожёнов и освящал церемонию епископ Арнуль. Торжественный кортеж, обилие благовоний, устланная розами и орхидеями, привезёнными из Прованса, снежная дорожка на пути новобрачных, нарядные, усыпанные драгоценностями одежды придворных и членов королевской семьи — такое пышное зрелище орлеанцы видели впервые. Сопровождали шествие звон колокольцев, жонглёры, играющие на флейтах, и ликующие крики с пожеланиями счастья молодым.

Войдя в пиршественный зал, все расселись за столами, расставленными П-образно. Едва прозвучали поздравления и были осушены первые бокалы, как на импровизированную сцену вышли жонглёры, труверы, гистрионы и канатные плясуны. И началось, перемежаемое заздравными речами с поднятыми кубками, сопровождаемое музыкой выступление акробатов, танцовщиц, борцов и плясунов.

Когда выпито было уже достаточное количество, и госты, не отличавшиеся разнообразием, перестали вызывать у присутствующих эмоционально окрашенные согласно случаю крики, решили устроить танцы. Музыканты и акробаты тотчас освободили «поле битвы» для высокородных господ, и те, допивая и дожёвывая на ходу, потянулись из-за столов. Первой, как и положено, под возгласы приветствия вышла чета молодожёнов, которая исполнила ритуальный свадебный танец. Им поаплодировали, оркестр взял новые аккорды, и по полу, усыпанному лепестками роз, душистыми травами и розмарином (всё из Италийских оранжерей), замелькали женские ножки в разноцветных башмаках с тупыми носками и мужские — в полусапожках с лентообразными повязками на ногах. Танцевали «три на три» — модный в те времена танец. Затем «кароле», без участия мужчин. Заиграли «цепочку». Но Сусанна уже выдохлась, подбородки стали поблескивать при свечах, ей всё чаще приходилось утираться платком. Мило улыбнувшись Роберту, она отошла к пилястре и присела на банкетку. И тотчас, как мотыльки на свет, к ней порхнули верные приспешницы.

   — Я порядком утомилась, мои милые, — окинула их весёлым взглядом будущая королева. — Присядьте-ка рядом, поболтаем. С юнцом много не поговоришь, а танцующих и без нас довольно.

   — Что вам сказал юный король? Вы ему понравились? — полюбопытствовала Ирэн. — Он должен быть весел и крайне почтителен с вами, папочка наверняка его научил, ведь он завладел неплохим приданым.

   — Цыплёнок не произнёс ни слова, — стала обмахиваться веером Сусанна. — Да и поглядел на меня всего пару раз, и то тайком. Представьте себе глаза Персея, когда он смотрел в щит на отражение Медузы, прежде чем отрубить ей голову. Точно такие же взгляды я поймала на себе.

   — Мадам, вам надо его приручить, как церковь язычников. Он должен стать верным псом у ног своей хозяйки.

   — Бог знает сколько времени уйдёт на это. Было бы ему столько же, сколько папочке... Но ведь он щенок и смотрит на меня, как на реликвию времён Карла Мартелла.

   — Лишь постель поможет в этом деле, мадам, — промурлыкала рядом Агнес. — Верное средство к сближению и родству душ, вернее не придумал ещё никто.

   — Постель! О чём ты говоришь? Мне всё кажется, что я сижу за столом со своим внуком, а наутро мой деверь епископ прикажет меня распять за растление малолетних.

   — Вам надо пересилить себя, перестав думать об этом. Помните, у вас трон, а на голове корона франков! Ради этого скинешь штаны перед собственным правнуком.

   — Неплохо бы при этом ещё и забеременеть... — осторожно ввернула Ирэн.

Сусанна резко повернулась к ней.

   — Милочка, я забыла это слово со времён падения Римской империи. Уверена, так же думают и Капет с Адельгейдой.

   — Однако что-то необходимо предпринять в этом направлении. Ничто так не радует супруга, как наследник, и нет ничего, что помогло бы вам удержаться, едва свёкор со свекровью произнесут это страшное слово — бесплодие! Гонец в Рим — и папа тотчас даст согласие на расторжение брака.

   — Надо будет пошевелить мозгами. Во всяком случае, я королева, а это главное. И ещё я женщина, мои милые, а это о многом говорит. Мой муж совсем ещё юнец и не искушён в постельных баталиях, а потому я пущу в ход единственное — с начала сотворения мира — женское оружие, с помощью которого можно одержать победу над любым самцом, будь то сам Полифем[22].

   — А король? Его отец? Как поступить с ним, коли удастся приручить Роберта и сделать его своим послушным орудием?