Король гоблинов

Можно ли винить его за грехи отца, которого он никогда не знал? Я не винила Сорена, хотя его воспитывал настолько жестокий лорд, не заботившийся о страданиях других, что его без особых сомнений убил ради титула собственный сын. Да и мой собственный отец, несмотря на благие намерения и высокие идеалы, взрастил предназначенную гоблинам дочь с ненавистью в сердце к Пермафросту, отчего я долгое время презирала саму себя. Так мне ли судить Розамунда?

Нет, несмотря на то, что мысль о его отце заставляла меня вздрагивать, несмотря на стремление разозлиться на обман, я не могла. Никто из нас не в состоянии выбирать родителей, и в глубине души мне было понятно нежелание парня сообщать нам о Лидиане. Тогда и речи не шло бы о принятии Розамунда в охрану. Я бы не приобрела еще одного друга, а Сеппо – возлюбленного.

– Я понимаю, – тихо сказала я.

– Вот так просто? – нахмурившись, посмотрел на меня Сорен.

– Роуз – не Лидиан. Почему мы должны наказывать его за преступления отца? – откликнулась я. – Ты же не несешь ответственности за поступки родителей. У нас же есть более насущные дела. Можно обсудить сокрытие важной информации и после того, как мы вернемся. Хотя думаю, тут нечего особенно обсуждать.

Сорен кивнул, но выглядел по-прежнему не слишком довольным. На лице Сеппо читалось облегчение вперемешку с легкой обидой. Диаваль же вообще казалась скучающей. Неужели она знала тайну Розамунда? Но как, с помощью магии или он сам ей сказал?

В этот момент Хель улыбнулась. Полусгнившие мышцы задвигались, и я поежилась от омерзения.

– Так зачем же вы пожаловали?

– Наверняка тебе это уже известно, – громко заявила я, выступая вперед и кивая в сторону Лидиана. – Учитывая, что ты вывесила его перед нами, как приманку.

– Не понимаю, о чем ты. – Чудовищная богиня смерти склонила голову набок с показным недоумением.

– Мы хотим получить дух Лидиана, – требовательно провозгласила я, надеясь, что голос звучит более уверенно, чем я себя ощущала на самом деле. Спутники выглядели так, словно готовы были немедленно броситься в драку. – Отпусти его. Нам не требуется полного возрождения. Духа достаточно.

– Вы, – ужасная собеседница откинула голову и разразилась смехом, напоминавшим скрип гвоздя по стеклу, так что я с трудом удержалась от искушения закрыть уши руками. – Ты и твоя разношерстная компания героев считаете, что имеете права требовать от меня освободить дух мертвого? В моем же царстве? Даже могущественная Фригга не сумела вернуть Бальдра. Или вы собираетесь предложить мне взамен что-то такое, что верховная богиня не смогла?

Я пристально следила, чтобы не реагировать на выпад, дышать спокойно и не выказывать эмоций. Остальные постарались поступить так же. Никто и не обещал, что с вздорной Хель будет легко договориться. Следовало ожидать от нее насмешек. Так что не имело смысла злиться, обижаться или даже испытывать раздражение. Следовало продолжать стоять на своем.

Но как же тяжело не чувствовать угрозы, находясь прямо перед огромной собеседницей с гниющим лицом. Ее расслабленная поза демонстрировала полную уверенность в собственных силах.

– Может, Фригга и является верховной богиней, но я исполняю обязанности оленя. Это совсем другое дело.

– Да уж, олень, – последовал еще один неприятный смешок. – Скорее уж олененок, который едва освоил десятую часть способностей предшественника. Ты занимаешь должность и обладаешь могуществом, но ничтожна – слышишь, ничтожна – по сравнению с тем великим животным, что существовало до тебя. С какой стати мне принимать в расчет слова бессильного детеныша?

Хель точно знала мои больные места. Удар пришелся точно в цель. Конечно, при пересечении реки мне удалось нечто, ранее неподвластное. Я увидела прошлое водной девушки, заточенной в плену собственного горя, и освободила ее. Но это был практически единственный пример применения способностей оленя. Богиня смерти сказала правду: я пока являлась скорее белым беспомощным олененком, который с трудом держался на ногах в слишком суровом для него мире.

Нет! Нельзя позволять Хель переубеждать себя. Нельзя сдаваться. Нельзя давать негативным мыслям одерживать верх. Я должна перестать жалеть, что не сумела полностью овладеть способностями оленя. Это не важно. Рано или поздно все получится, и вздорная повелительница царства мертвых не сможет меня остановить.

– Если не желаешь принимать в расчет слова оленя, – угрожающе произнес Сорен, делая шаг вперед, – то послушай меня, короля гоблинов. Нравится тебе или нет, нам с ней отведено важное место в мировой игре, так любимой богами. – Он сложил руки на груди и выглядел непоколебимым, как скала.

– Насколько я помню, Фригга не преуспела в испытании, – вступила в обсуждение Диаваль. – Не сумела доказать, что достойна освободить сына из царства мертвых. Не смогла убедить каждое существо под солнцем, что Бальдра следует возродить к жизни из-за того, что Локи, бог-обманщик, отказался. Мы же даже не просим возродить Лидиана, просто хотим забрать его дух. Да и сравнится ли ничтожный, жалкий гоблин с асом?

– Эй! – возмутился пленник.