Король гоблинов

Наверняка отец пошутил. Хотя шутка вышла совсем не смешной. Не верилось, что земля, какой бы она ни являлась волшебной, сумела вернуть мертвого младенца к жизни. А настоящий гоблин ни за что не согласился бы на условия отца и не стал бы ждать, пока мне исполнится восемнадцать лет, а просто отнял, в придачу спалив всю деревню. Не говоря уже о безумных заявлениях, что Пермафрост приходится мне домом. Одна из сестер как-то родила ребенка в реке, но никто не говорит, что ему следует теперь отправляться туда жить.

В сознании снова шевельнулась посторонняя мысль, как и чуть раньше. Кажется, какое-то воспоминание старалось пробиться на поверхность. Но я не могла думать ни о чем, кроме недавних новостей, а потому проковыляла на неверных ногах к выходу из дома и упала на землю снаружи, извергая съеденное. Что стало тому причиной: болезнь или ужас? Родители готовили погребальное облачение для меня. Теплые, подбитые мехом одежды, предназначенные для Пермафроста. Вот куда я отправлюсь. На верную смерть.

– Мне так жаль, дитя мое, – произнес отец, наклоняясь ко мне и кладя руку на плечо.

Меня снова вырвало. Он же поглаживал по спине, пока спазмы в опустошенном желудке не прекратились. Я обессиленно распростерлась на холодной, промерзшей земле. Хель, каково же будет тогда в Пермафросте?

– Когда? – спросила я, и мой голос надломился от боли.

– На следующее полнолуние, – отозвался отец.

Они с матерью обняли меня, и я провалилась в беспамятство. Когда же вновь открыла глаза, то увидела перед собой переплетение корней мирового древа, которые простирались вверх и вниз, насколько хватало зрения. Я лежала на левом боку вниз головой на одном из отростков. Это вызывало странное ощущение, словно взгляд в зеркальное отражение. Раздался голос Хель, доносящийся одновременно со всех сторон.

– Каждый корень символизирует разные воплощения твоей судьбы. Докажи, что нынешний путь, который принес столько страданий и привел к стремлению освободить дух злейшего врага, и является единственным желанным для тебя. Покинуть другие миры можно с помощью корней, клыков и железа, либо же остаться там навсегда.

Богиня захохотала, а я сорвалась и врезалась в соседний отросток. А затем очутилась на границе Пермафроста, облаченная в белые погребальные одежды, с таким отчаянием и болью изготовленные родителями. Однако глубоко в складках белых кож и мехов был спрятан железный нож, даря надежду защититься от гоблина. От гоблина, который так пристально рассматривал меня необычными фиалковыми глазами, что хотелось сделать шаг назад.

Я знала, что должна что-то вспомнить. Что забравший меня из семьи незнакомец должен почему-то вызывать чувство безопасности. Но ощущения исчезли так же быстро, как появились, утекая сквозь пальцы, как вода из дырявого сита.

Гоблин протянул мне руку, точно пытался подманить напуганное животное. Я вскинула подбородок, встретила взгляд неестественно красивого мужчины и сделала неуверенный шаг вперед, потом еще один и еще, пока не пересекла невидимую линию между мирами.

– Не слишком сложно оказалось, правда? – мягко произнес гоблин тоном, каким успокаивают взбрыкнувшую лошадь.

Стоило только ступить за грань, как порывы ветра стали ледяными. Интересно, каким образом температура могла настолько разниться всего в нескольких шагах? Я невольно задрожала от холода и стиснула челюсти, чтобы не стучать зубами. Несмотря на белую меховую накидку, меня до костей пронизывал холод, точно я стояла и вовсе без одежды.

– Благородная попытка, – прокомментировал гоблин, все так же спокойно и внимательно глядя на меня. – И очень символичный выбор наряда. Однако лишь облачение из Пермафроста способно хранить здесь тепло. Вот.

Он расстегнул тяжелый темный плащ, похоже, сделанный из шкуры медведя или рыси, осторожно отвел в сторону мои волосы и накинул его мне на плечи, аккуратно скрепив на груди. Все это время я стояла, не шевелясь, застыв на месте от страха. Накидка действительно защищала от порывов ледяного ветра, но согреться мне удалось далеко не сразу.

Мужчина, вернее, гоблин по-прежнему не сводил с меня взгляда, ставшего слегка выжидательным. Хотел услышать благодарность? Вот только я вовсе не собиралась говорить спасибо тому, кто оторвал меня от семьи, родного дома и всего, что было знакомо. И вел неизвестно куда, скорее всего, на верную гибель. Так что признательности за какой-то дурацкий плащ он не дождется.

– Тебе здесь понравится, – произнес он, словно подслушав мои мысли. Возможно, так и было. – Ведь тебе судьбой предназначено жить в Пермафросте. Я точно знаю. Скоро и ты поймешь. А теперь идем, тут недалеко приготовлены лошади.

Абсолютно нелепое обещание едва не заставило меня рассмеяться. Как смел этот гоблин так уверенно говорить о моем будущем и предназначении? Мысли об этом наполняли меня отчаянием и острым желанием броситься обратно к границе, чтобы вернуться к семье. Если бы не опасения за их безопасность, я бы так и поступила.