Король гор. Человек со сломанным ухом

— Вот что от тебя осталось, — твердил он. — Тоже мне, умелый предводитель, непобедимый генерал, всемогущий король, неуязвимый и бессмертный! Что мы заработали с тобой? Чем ты был хорош? Ты платил нам несчастные пятьдесят четыре франка в месяц. Столько платят наемникам. Ты кормил нас черным хлебом и плесневелым сыром, который и собаки есть не будут, а сам сколотил себе состояние и отправлял груженные золотом корабли во все банки мира. Что нам досталось от всех побед взамен пролитой крови? Ничего! Ты все забирал себе — всю добычу, все награбленные вещи, весь выкуп за пленников. А нам доставались одни только удары штыками. Это единственное, на что ты не претендовал. Я с тобой уже два года, и за это время меня четырнадцать раз ранили в спину, а у тебя лишь одна царапина, которой ты бахвалишься! Ладно бы ты еще умело руководил нами и вел нас туда, где мало риска и много денег! Но ты подставлял нас под пули, из-за тебя погибли наши товарищи, ты завел нас в волчью пасть. Сейчас ты хочешь быстрее со всем покончить и удалиться от дел. Тебе не терпится, чтобы всех нас похоронили рядом с Василием, и поэтому ты подговорил милорда подсыпать зелье и отравить самых храбрых солдат. Но знай, тебя настигнет наша месть. Я знаю, почему ты торопишься его отпустить. Потому что он заплатил выкуп. А что ты будешь делать с этими деньгами? Утащишь их с собой в могилу? Ты очень болен, бедный мой Хаджи-Ставрос. Милорд и тебя не пожалел и правильно сделал. Друзья, мы сами себе хозяева! Мы больше никого не будем слушать, мы будем делать все, что нам нравится, мы будем есть все самое лучшее, мы выпьем все вино, мы сожжем весь лес и изжарим целые стада, мы разграбим все королевство, мы возьмем приступом Афины и разобьем лагерь в королевском саду! Я сам поведу вас. Доверьтесь мне, я знаю, куда идти! Начнем с того, что скинем старика вместе с его любимым милордом на дно оврага, а потом я скажу, что надо делать!

Красноречие Колциды могло стоить нам жизни. Большинство бандитов аплодировали этому болтуну, в то время как старые товарищи Хаджи-Ставроса, человек десять паликаров, ничем не могли помочь своему Королю. Они успели поесть за его столом и теперь корчились от боли. Но, как известно, любой рвущийся к власти народный трибун всегда плодит вокруг себя завистников. Как только стало ясно, что Колцида может выбиться в предводители,

Тамбурис и с ним еще несколько карьеристов покинули ряды бунтовщиков и переметнулись на нашу сторону. Им не понравилась идея сменить одного начальника на другого. Они предпочли того, кому они привыкли подчиняться, и решили не менять его на наглого болтуна, бездарность которого им была очевидна. Кроме того, они понимали, что жить Королю осталось недолго, и своего преемника он будет выбирать из числа тех, кто остался ему верен. Последнее было очень важно: при назначении нового предводителя акционеры, без всякого сомнения, скорее согласятся с выбором Хаджи-Ставроса, чем с голосованием бунтовщиков. В итоге нас поддержали человек десять. Я говорю нас, потому что Король был теперь не один. Мы лежали, прижавшись друг к другу, и Хаджи-Ставрос даже обнимал меня за плечи. Тамбурис и его сторонники мгновенно сориентировались и составили план обороны. Три человека, воспользовавшись общей сумятицей, вместе с Димитрием помчались в арсенал банды, чтобы запастись оружием, порохом и патронами. Они длинной лентой насыпали порох поперек дороги до самого арсенала, а затем вернулись и потихоньку смешались с толпой. Тем временем бандиты окончательно переругались, и все шло к тому, что с минуты на минуту банда разделится на две враждебные группировки. Наши сторонники сгрудились возле моей комнаты и охраняли ведущую в нее лестницу, заслоняя нас своими телами и оттесняя противника к кабинету Короля. Внезапно в накалившейся обстановке прозвучал пистолетный выстрел, и сразу в дорожной пыли вспыхнула огненная лента. Огонь добежал до арсенала, после чего раздался мощный взрыв, от которого с ужасным грохотом обрушились несколько скал.

Колцида и его сообщники, которых взрыв застал врасплох, всей толпой помчались к арсеналу, и этим немедленно воспользовался Тамбурис. Он взял Хаджи-Ставроса на руки, бегом спустился с ним по лестнице, уложил его, вернулся за мной, перенес меня и положил рядом с Королем. Затем наши сторонники повалили деревья, забаррикадировали лестницу и еще до того, как Колцида вернулся с вынужденной прогулки, организовали оборону.