Король и Дева (СИ)

— Она предупредила старикашку, что троих наших порешил, — громко зашептал один из вояк, что притащили пленников.

— Виновна безусловно! — нараспев объявил Верховный гоблин, оскалив сточенные треугольником зубы. — Своею властью мы приговариваем ее к пыткам и смерти. А этот — пусть смо-отрит!

И он ткнул концом палки в рванувшегося к Жанне Торина:

— Не смей ее трогать! — прорычал Король-Под-Горой, отбиваясь от навалившихся гоблинов.

За спиной его завязалась драка, гномы пытались раскидать наседающих врагов, но без оружия и в цепях они мало что могли сделать. Гоблины тоже пока ограничились кулаками, подчиняясь молчаливой команде вожака.

— А то что?! Думаешь, я не узнал тебя? Думаешь, ты что-то можешь сделать, Король-Под-Горой? — Верховный Гоблин затрясся от хохота, сразу став похожим на своих подданных. — Ах, прости — под какой горой? Горы-то никакой у тебя и нет!

Торин только зубами скрипнул, продолжая вырываться. Жанна тоже дернулась — она не желала стоять на коленях перед гнусной тварью, пусть даже сидящей на троне. Но охранники с двух сторон крепко держали ее за плечи, не позволяя подняться.

— Зато у тебя есть нечто иное… — произнес Верховный гоблин, наклонившись к девушке.

Его голос звучал теперь вкрадчиво, почти нежно, и этим до смерти напугал Жанну. Верховный Гоблин по-прежнему не смотрел на Торина, но обращался только к нему.

— Странно-странно. Ты ищешь сокровища в неизведанной дали и не видишь того, что рядом, совсем близко, только протяни ру-уку. Но ты не можешь, — теперь чудище облизывалось и чуть ли не мурлыкало, как сытый кот. — Пылкая, страстная… Ты даже не представляешь, сколько всего можно сделать с такой красотой!

Судя по тому, как яростно дернулся Торин, едва не сбросив с себя гоблинов, он представлял.

— Вот только скоро, очень скоро она будет просить об одном… Они все об этом просят!

Лицо гоблина скривилось, как у злого мальчишки, недовольного, что все игрушки так быстро ломаются.

Он дернул плечом, и на Торина с двух сторон обрушились тяжелые цепи, пригнув того к земле. Девушка чувствовала его боль, и она была не от ударов…

Верховный Гоблин склонился к Жанне, ухватив за подбородок сухой жесткой ладонью, заглянул в глаза. Против воли она разглядывала его шишковатую лысину, обтянутую белой, не знающей солнца кожей, резко выдающуюся вперед зубастую челюсть…

Он раздул ноздри, ухмыльнувшись пакостно, лизнул черным языком палец и медленно провел по ее щеке, словно пачкая. Было в этом жесте что-то донельзя порочное…

Воспоминания дохнули застарелым ужасом.

…Так же темно и холодно. Генри Бофорт, в очередной раз не добившись от нее признания ни в ереси, ни в сношении в дьяволом, встает, чтобы уйти из ее камеры. Застывшее лицо самую малость искажается - то ли ухмылкой, то ли намеком. Но Жанне хватает понять его недовольство и ее наказание - дверь камеры не закрывается. Шаркающие шаги гаснут. Может, сбежать? Двое стражников врываются в ее камеру и она сгибается от удара в живот. “Скажи кардиналу Винчестеру, что он хочет”, - шепчет один. Другой закидывает Жанне голову и тем же жестом, как и король гоблинов, проводит по ее щеке. “А то придется сношаться с нами вместо дьявола”. Жанна дергается, и кричит, кричит… Видимо, лишается сознания. А приказа насиловать у англичан не было.

Жанна в настоящем вздрогнула от ужаса и отвращения, дернулась, но никак не могла отвернуть лицо.

«Увы, Жанна, орки и гоблины — чистое зло!» — вспомнила она слова Элронда.

И теперь, глядя в узкие бездонные глаза их короля, она осознала смысл слов владыки Ривенделла…

«Они могут только уничтожать красоту и добро, разрушать хорошее, мучить и издеваться, особенно над теми, кто беззащитен и слаб. Они… не-люди! Они убивают мужчин исподтишка, насилуют женщин, вспарывают животы детям, разбивая младенцам головы о стены… Ничего не создают, лишь орудия пыток и мучений…»

В глазах короля гоблинов Жанна видела бесконечную череду никому не нужных рождений — поколения существ, влачащих жизнь во мраке гор, отягощенных тьмою, тех, кому ненавистен и невыносим дневной свет… Перед ее мысленным взором раскрылись лабиринты узких кривых ходов, прорытых во чреве горы, укромные темные норы, все их мерзкие делишки и гнусные маленькие секреты…

Король гоблинов прищурился и вовсе прикрыл глаза ладонью, словно луч солнца обжег роговицу. Но тут же снова склонился к Жанне:

— Ты ни о чем не хочешь попросить меня, пока мы не начали?

Жанна улыбнулась. Не так давно Владыка Элронд спрашивал ее об этом же.

— От тебя - мне ничего не нужно.

Гоблин поморщился, будто утратив к ней интерес.

— Я передумал. На костер ее! И убейте уже их короля.

«А я думала, что меня нельзя сжечь дважды!» - отвращение выжгло в Жанне страх, оставив бесшабашное отчаянное веселье. Жанна шагнула навстречу королю - вырвать меч.

Торин крикнул, и Жанна обернулась. Он сбросил повисших на нем врагов и рванулся к девушке. Но его тут же снова повалили на спину. Кривой ятаган уже взлетел над гномом, как вдруг все факелы и костер разом погасли. Гоблины растерялись, и Жанна почувствовала, что хватка их ослабла.