Король и Шут. Бесконечная история

Князь: В какой-то момент нам захотелось подняться на какой-то более высокий профессиональный уровень. Нас бесило, что многие журналисты нас сравнивают с ПТУшниками, играющими на четырех аккордах, в то время, когда мы мыслили, как нам казалось, категориями западных музыкантов. Мы критиковали русский рок за его бардовскую основу и обилие символизма в текстах. Но во время КиШовских концертов мы чувствовали всегда одну и ту же фигню – группа играет лажово, не сыгранно. Звучим, особенно на периферии, хреново, значит, надо скакать по сцене и устраивать бешеный угар, чтобы этим брать публику. А когда скачешь и бухаешь перед концертом, то естественно, поешь паршиво. Фанам зачастую было пофиг, как мы звучим, но критика тех, кто шарил в звуке, не могла остаться нами незамеченной. С Яковом очень сложно было делать аранжировки, потому что он в подавляющем большинстве случаев ничего своего предложить не мог. В этот момент в «Кукрыниксах» работал гитарист со странным прозвищем Ренегат. Он тоже по внешним показателям никак не соответствовал стилистике «Короля и Шута»: у него была прическа обычного гражданина, и он носил очки. Ну, такой типа ботаник. По имиджу он не подходил, но он типа шарил в музыке и тоже ориентировался на западную музыку. Правда, нам не нравилось, что он постоянно тяготел к металлу и всегда пытался косить под Хедфилда из «Металлики». Поэтому нашу а-ля панковскую тему это сильно наламывало. Но он был на подхвате и, что называется, примелькался. В те времена еще не было Интернета, и мы не могли объявить кастинг нового гитариста, мы тогда не имели нормального дохода, чтобы позволить себе каких-то крутых музыкантов брать в группу, типа с именем. Поэтому, в общем, в тот период нам подвернулся Ренегат. Сперва мы брали его на какие-то крупные концерты для усиления гитарного саунда. А в городе Краснодаре я сказал Горшку: «Давай попробуем усилить нашу гитарную линию, поскольку Яша в одиночку не тянет». Поначалу Горшок сильно сопротивлялся этому, говоря, что, мол, еще один не подходящий по имиджу персонаж. Я его тогда начал убеждать, мол, пофиг, впереди серьезные фесты, а Ренегат – как любитель снимать весь популярный рок – уже в нашем материале. Репетировать придется немного, и заодно он Якова подтянет по гитаре.

Читатель: Неужели Цвиркунов такой плохой гитарист был и ничего в плане музыки не придумал?

Князь: Никто не говорил, что плохой. Нормальный, и таких очень много. Но один он реально не тянул. Ну, как пример из более позднего периода: когда Горшок работал над «Тоддом», имея под рукой Якова и даже Леонтьева, он почему-то пригласил для записи гитариста «Наива» Валеру Аркадина. А некоторые партии акустической гитары в «Театре Демона» записывал басист Захаров. На самом деле, кто не в теме и спросит, почему тогда Яков проработал в группе столько лет, то ответ прост: он попутно закрепился в составе на административной должности и был весьма полезен группе в плане отслеживания, чтобы нас не обманули лейблы либо директора, в турах курировал вопросы передвижения и активно наводил мосты с фирмами, которые могли бесплатно предоставлять оборудование. А вообще тысячи гитаристов ничего не придумали, и ничего, живут. Некоторые топовые группы нанимают сессионников для записи альбомов, а штатные музыканты в этот момент ковыряют в носу.

Читатель: Есть такая практика…