Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

Ириша. И когда мы уже все это записали, и пришла пора уезжать, он долго думал и говорит: «Да, я решил записывать этот альбом, но мне нужно подтянуть английский и с акцентом что-то сделать, а в остальном порядок, мне все очень нравится, это же родина панк-рока. Может, я приеду сюда на время, подальше от наркотиков, альбомы записывать и лечиться, а в Россию буду ездить в туры, концерты играть».

Балу. Он отдавал себе отчет, что сделать перерыв в наркотиках, – это еще не значит вылечиться, если вообще это возможно…

Ириша. И мы договорились, что будем продолжать так же писать песни, пересылать по Интернету, а он попробует раскрутить песню, которую мы записали. Ну и возьмет себе учителя по английскому, само собой.

Балу. Горшок был готов сотрудничать не только с Red Elvises, он хотел попробовать записаться и с какой-нибудь другой американской панк-бандой, допустим известной. Главное, он говорил, подальше от «болота». И вообще под конец очень проникся и даже совершенно неожиданно отвел меня в сторону, говорит: «Шура, это зашибись, что мы сделали, и я вижу, сколько это все стоит, все билеты, вилла, студия, деньги музыкантам и прочее, и я хочу тоже что-то хорошее сделать». Меня это тогда почему-то очень тронуло.

Ириша. Да, и в конце он подошел ко мне и говорит: «Этот альбом будет принадлежать нам с тобой пополам, я тебе отдаю половину всех прав». Но я, если честно, и не хотела заниматься продюсированием какого-либо альбома, задача у нас была другая – сделать все, чтобы он остался в живых. И он еще так странно посмотрел, я помню, – то есть для него было неожиданно, что кто-то о нем волнуется, а не просто хочет заработать. Еще мы надарили Мише, и потом еще присылали ему концертные футболки, которые он носил последние годы, особенно часто – белую Misfits с длинными рукавами и черными костями по всей длине.

Балу. Но тем не менее, мы договорились продолжать, потому что настроен Горшок был серьезно. Ну, про альбом серьезно. А про то, чтобы приехать, лечиться и писать песни – так, фифти-фифти. У Горшка не было иллюзий: если он захочет заниматься музыкой здесь, то ему, прежде всего, надо будет отказаться от наркотиков. Он у меня все выспрашивал, как тут что, а я ему: «Да все нормально. Если хочешь завязать и нормально заняться музыкой, то лучшего места не придумаешь. Но есть такой момент: в России ты звезда, а тут тебя узнавать не будут».

Ириша. Тем не менее он несколько раз звонил, расспрашивал. Кстати, во время той поездки он все время говорил о том, что мечтает сделать театральную постановку, музыку для которой напишут он и его брат Леша. Оставил мне Лешины демки и свои. И вот немного позднее, в 2008 году, он, наконец, договорился о театральной постановке в Москве («Тодд»), поэтому все планы насчет альбома на английском были отложены на неопределенный срок. Впрочем, с Лешей, Аркадиным и другими мы беседовали уже позже, а с 2008 по 2011 год я была занята своими делами, и за ситуацией в группе особо не следила.

Балу. Да, в России у него появилось то, о чем он яростно мечтал: мюзикл «Тодд». Об этом мне позже многое рассказали Леша Горшенев, автор части музыки «Тодда», а также Валера Аркадии, известный гитарист, занимавшийся в «Тодде» записью гитар, сведением, саунд-продюсированием, оркестровыми аранжировками и также поучаствовавший в написании музыки. Кстати, Горшок звал его гитаристом в группу.

Ириша. Какое-то общение с группой было, но дела особо не обсуждали, больше общались на личные темы. Да, еще в 2008 году приезжал в гости Реник, погостил у Маши, потом у нас. Он жаловался, что скучает по сцене, и не прочь вернуться, но в «Король и Шут» не зовут, а в «Кукрыниксы» он и сам не хочет, мол, Леша разжирел, как можно быть рок-звездой с таким весом. Но потом, года через три, у него все с «Королем и Шутом» сложилось, помню, он с гордостью писал, что его взяли обратно, и что Горшок даже пообещал ему роль Судьи в спектакле. Примерно в то же время, в 2011 году, мы узнали, что из группы ушел Князь.

91. Князь, уход из группы

Балу. Объясни мне такую вещь. Как так получилось, что лучшие друзья каким-то нелепым образом вдруг оказались по разные стороны условных баррикад?

Князь. Нельзя сказать, что так было всегда. Нельзя сказать, что нас растащили по разным углам, ведь обычно, когда мы ссорились с Горшком, все вокруг – все музыканты, все пацаны – пытались нас тут же помирить. Раньше ты вон тоже все время талдычил, мол, офигели бодаться, мы делаем общее дело! Все видели в этом серьезную проблему, и если у нас с Горшком начинались глобальные разногласия, то все сразу старались вмешаться. И это было правильно, потому что таким образом мы разгребали очень много существующих у нас проблем. Но в какой-то момент ситуация стала выходить из-под контроля.