Король казино

То же самое и Залотарик ответил. Перешел на родной, русский. Что ж ты, говорю, господин Золота­рев, позволяешь? В то время, когда дети, школьники, пухнут от голода, когда шахтеры спускаются под зем­лю без тормозка, с одной водой да хлебом, ты за двад­цать миллионов «зелеными» приобретаешь дворец! Не­хорошо...

За двадцать пять, — поправил Антон.

Тебе, говорю, массаж итальянки делают, а жена и дочки здесь кукуют. И между прочим, у ворот дач­ки два остолопа топчутся...

Здесь ты хорошо его приколол, — похвалил Май­кла Бурят.

«Что хочешь, Антоша?» — спрашивает. — Антоша-а... С тобой перепутал, — обернулся Майкл к Антону.

Сомлел мужик, — ухмыльнулся Антон.

Я снова в напряг. Справедливости, мол, хочу. До хаты твоей мне дела нет, кувыркайся в ней как хо­чешь, но двадцать пять штук переведешь на извест­ный тебе счет. Посопел, покряхтел, передай, говорит, трубку заму...

Короче, — прервал разглагольствования Майкла Бурят. — До чего договорились?

Повышают дань в два раза.

Есть смысл, — подумав, сказал Антон. — Через год-полтора то на то и выйдет.

Так и порешим, — пристукнул ладонью по столу Бурят.

Он коротко сообщил о разговоре с полковником Пав­ловым, главный упор сделав на том, что фээсбэшники останутся в стороне, и перешел к основному вопросу.

Знаю, по всем законам толковище нужно, но не­обходимо ли оно для нас в данном случае? Решайте. Как скажете, так и будет, — закончил Ваня.

Да ведь ты уже решил, Иван, — глядя в глаза Буряту, ответил Антон.

А если решил, так на кой хрен и спрашивать, — буркнул Майкл.

Значит, без тягомотины, без всяких там толковищ начнем с Богом? — спросил Бурят.

Со «стариками» поговорить... — начал было Ан­тон, но Ваня перебил:

Бесполезно. «Курочка по зернышку клюет...», «Кажин сверчок знай свой шесток...» И так далее

Когда начнем? — задал вопрос Майкл.

Послезавтра.

Бурят наполнил рюмки водкой, молча чокнулся с друзьями и выпил.

Переход всех московских казино, дорогих рестора­нов и ночных клубов в руки Бурята произошел обы­денно и просто. Всю ночь по улицам Москвы разъез­жали джипы, «мерседесы», «девятки», выходили из машин хорошо одетые молодые люди, под пиджаками которых угадывались очертания короткоствольных ав­томатов, двое поднимались в кабинеты владельцев и очень доходчиво объясняли, что с этой минуты для них не существует господин Попов-Городецкий, весь навар будет поступать в другие руки, а также очень вежливо просили, чтобы в казино и духом не несло никакими «травками» типа анаши, а уж тем более метадоном, опием, морфином и прочей синтетикой — словом, тем, чем снабжает небезызвестный Тофик Али­ев. Торговать можете, но лишь героином, марка высо­кая, чистая, без примесей, пора и нам, неучам, при­выкать к изысканной западной жизни, тем более что прибыль, личная их прибыль, будет в два-три раза боль­ше, нежели от «травки». Многие понимали с полусло­ва, иные бормотали что-то невнятное, но когда парни терпеливо повторяли сказанное, прибавляя к тому, что половину навара они оставляют на нужды учрежде­ния, тогда даже для самых непонятливых становилось все ясно. Двое спускались к своим трем товарищам, которые тоже даром время не теряли: те успевали про­швырнуться по залам и комнатам заведения, наметан­ным глазом отметить людей, причастных к торговле «травкой», а также тех, кто эту «травку» уже употре­бил. Всю ночь трезвонили телефоны, переговаривались между собой солидные граждане, уважаемые господа, советовались, бранились, нервничали, не зная, с ка­кой стороны дует ветер, пока не всплыло имя Бурята. И у всех почему-то полегчало на душе. В конце кон­цов, не все ли равно, кому отстегивать?

Итак, все произошло обыденно и просто. Но это было лишь началом. Ждали день грядущий.

4

Бурят не ошибся. Анатолий Павлов действительно в последнее время чувствовал себя неуютно. Особым чу­тьем профессионала он унюхал опасность, но откуда она исходила, понять не мог. Слежки не замечал, хотя не раз останавливал машину, подходил к табачному ки­оску или к ларьку, покупал банку сока, пил, внима­тельно оглядывая прохожих, однако ничего особенного не примечал. Правда, подошел к нему однажды тип, попросил закурить, по тому, как он держал сигарету, прикрывая ладонью, как мелко затягивался, Павлов по­нял, что перед ним или парень, видавший виды в горя­чих точках, или бывший зек. «Давно вышел?» — по­интересовался Анатолий. Парень помолчал, покурил, потом медленно выговорил: «Сколько же вас, тварей, расплодилось. Стреляй — не перестреляешь». — «Аф­ган? Чечня?» — не обиделся Павлов. «А ты что, проку­рор?» — «Возьми», — сунув в руки парня пачку «Маль­боро», полковник ушел. «Случайность, — подумал он. — Не та работа». Близок к истине был Бурят и по поводу Саргачева. И вправду шевельнулась у Павлова мысль, маленькая такая паскудная мыслишка, а не дать ли понять Ване, что мешает ему полковник Саргачев, что хорошо бы сделать так, как он хорошо умеет делать: был Саргачев — и нет его. Куда делся? Ищи-свищи!