Король крыс

– Бедняга, – прошептал он, глядя на покойника. – Бедняга. Ах вы, мои бедняги, – и зарыдал за всех них.

Питер Марлоу ушел в ночь, полный жалости, стыдясь того, что Стивен когда-то вызывал у него отвращение.

Глава 12

Направляясь к хижине американцев, Питер Марлоу был полон дурных предчувствий. Он жалел, что с такой готовностью согласился переводить для Кинга. В то же время его огорчало, что пустяковая просьба друга вызвала в нем протест. «Хороший же ты друг, – повторял он, – ведь он столько сделал для тебя».

Им овладела внезапная слабость. «Почти как перед вылетом на задание, – подумал он. – Нет, совсем не так. Это напоминает то, что ты чувствовал, когда тебя вызывали к директору школы. Полет был связан с опасностью, но в то же время доставлял удовольствие. Как поход в деревню. Это заставляет твое сердце трепетать. Решиться на это просто ради удовольствия или, по правде говоря, в надежде найти там еду или женщину».

Он в тысячный раз гадал, зачем Кинг идет в деревню и какие у него там дела. Но спрашивать было невежливо, и он знал, что ему нужно немного терпения и все выяснится.

Была еще одна причина, по которой ему нравился Кинг. Он не навязывался со своими услугами и не очень распространялся о своих планах. «Это по-английски», – довольно сказал себе Питер Марлоу. Просто выговорись немного, когда у тебя есть желание. Кто ты и что ты – это твое личное дело до тех пор, пока не решил поделиться с другом. А друг никогда не задает вопросов. Или все выкладывается по доброй воле, или вообще ничего не говорится.

Вот так, как с походом в деревню. «Бог мой, – подумал Питер Марлоу, – это говорит о том, как он доверяет мне. Вот так прийти и спросить: не хочешь ли пойти со мной, когда я соберусь туда в следующий раз?»

Питер Марлоу понимал: это безумство – идти в деревню. Но возможно, и не такое уж безумство. Сейчас для этого был повод. Важный повод. Надо попытаться найти деталь для приемника или достать другой приемник. Вот так. Это делает риск оправданным.

Но в то же время он знал, что пошел бы просто потому, что его попросили пойти. Но там могли быть еще еда и женщина.

Он увидел Кинга, скрытого глубокой тенью около хижины и разговаривающего с другой тенью. Их головы соприкасались, а голоса звучали невнятно. Они были так увлечены, что Питер Марлоу решил пройти мимо Кинга и начал подниматься по ступенькам в хижину американцев, на минуту загородив собой луч света.

– Эй, Питер! – окликнул его Кинг, и Марлоу остановился. – Я сейчас подойду к вам, Питер. – Кинг обратился к другому человеку: – Думаю, вам лучше подождать, майор. Как только он придет, я дам вам знать.

– Спасибо, – поблагодарил маленький человечек смущенно.

– Возьмите табачку, – сказал Кинг, и предложение было принято с жадностью.

Майор Праути отступил в тень, но не спускал глаз с Кинга, пока тот шел к своей хижине.

– Я скучал, дружище. – Кинг шутливо толкнул Марлоу. – Как дела у Мака?

– Он в порядке, спасибо. – Питеру Марлоу хотелось уйти со света. «Проклятье! Я чувствую себя неловко оттого, что меня видят с другом. А это отвратительно. Ужасно».

Но он ощущал взгляд майора и вздрагивал до тех пор, пока Кинг не сказал:

– Пошли. Долго не задержимся, потом можем приступить к делу.

Грей отправился к тайнику проверить, нет ли в жестянке послания для него. И оно там было. «Часы майора Праути. Сегодня вечером. Марлоу и он».

Грей сунул жестянку обратно в канаву так же небрежно, как и вынул. Потом встал и пошел обратно к хижине номер шестнадцать. Но все это время его мозг работал с бешеной скоростью.

Марлоу и Кинг. Они будут в «магазине» позади хижины американцев. Праути. Какой? Майор! Тот, что из артиллерии? Или австралиец? «Давай, Грег, – раздраженно говорил он себе, – где твоя способность раскладывать все по полочкам, которой ты так гордился? Вспомни его! Хижина номер одиннадцать! Маленький человечек! Сапер! Австралиец!

Связан ли он с Ларкином? Нет. Мне это неизвестно. Австралиец. Тогда почему не перекупщик-австралиец Тайни Тимсен? Почему Кинг? Может быть, Тимсен не смог провернуть дело? Или вещь ворованная? Вот это более вероятно, тогда понятно, почему Праути не стал пользоваться обычными австралийскими каналами. Это наиболее вероятно».

Грей посмотрел на запястье, где полагалось быть часам. Он сделал это инстинктивно, хотя часов у него не имелось уже три года, он и без них мог назвать время. Как и все остальные, он чувствовал время суток в той степени, в какой оно нужно было пленным.