Король Крыс

Но безвыходных положений, как известно, не бывает. И вскоре в головном офисе банка появляется молоденькая сексапильная юная особа. В ее обязанности входит: во–первых, периодически отдаваться хозяину, а во–вторых, варить ему кофе. И с первым, и со вторым секретутка справляется просто блестяще; особенно со вторым, потому что спустя несколько месяцев подлец банкир тихо умирает. Вскрытие показывает обезвоживание организма и полное отсутствие известных медицине ядов, а потому оснований для возбуждения уголовного дела нет и быть не может.

Только бандиты, приставившие к бизнесмену секретутку, знают, что обезвоживание организма происходит в результате пусть даже однократного употребления так называемой «тяжелой воды», которую не отличишь от обычной, тем более если варить на ней кофе.

Кактус прекрасно понимал, что Лютого можно убрать тихо и без шума. Но это его не устраивало — чтобы стать во главе сабуровской мафиозной империи, необходимо громкое, резонансное убийство. Или кара за ссученность, или (что менее эффектно, но тоже действенно) смерть в результате кровавой разборки с конкурирующими группировками. В первом случае само имя Максима Нечаева предали бы анафеме, и Фалалеев, как главный разоблачитель, занял бы место лидера. Во втором — Лютый посмертно стал бы в Сабурово героем, человеком–легендой. Кактус, исполненный праведного гнева, безжалостно отомстил бы козлам, завалившим пахана, и, само собой, занял бы его место. Король умер — да здравствует король!

Но первый вариант не проходил — Петров со своим компроматом так и не появился. Оставался второй, и Фалалеев, третий месяц безвыездно живший в Крыму, уже знал, что предпринять.

Сразу после Нового года Кактус откомандировал в Москву Шмаля. В последнее время они близко сошлись: человек слабый, трусливый, но хитрый и расчетливый, Артемьев нуждался в покровительстве более сильного Фала- леева. Кактус понимал эту его выгоду и попытался извлечь из нее максимум пользы.

Разыщешь в Москве Силантия, перебазаришь и предложишь, что я сказал, — напутствовал Кактус порученца в симферопольском аэропорту.

А вдруг он не согласится? А вдруг он меня… типа как в заложники возьмет? — струсил Артемьев.

После того, что ты ему скажешь, не возьмет, не бздимо. Дела у него теперь хреново идут. Знаю, пробивал — я ведь с нашими каждый день созваниваюсь. Согласится, согласится — куда ему с подводной лодки-то деться? — криво усмехнулся Кактус.

Первые три дня Артемьев внимательно изучал сабуровскую ситуацию. Сытый, оставшийся за Кактуса, погиб в собственном подъезде от взрыва. Как показали менты, купленные бандитами, подозрение пало на очаковских. Плохая новость, но были и другие, получше. Несколько дней назад уральская братва предложила встретиться в Екатеринбурге: наметить новые пути преступного бизнеса, уточнить стратегию и тактику. И естественно, полноправным представителем сабуровских они желали видеть только Лютого.

После подробнейших телефонных консультаций с Ялтой Шмаль, хоть и трусил, вышел-таки на очаковских.

Дела у Силантия были далеко не блестящими. Временный союз с внуковской братвой оказался шатким и не дал ожидаемых результатов. Внуковские с самого начала отнеслись к временным союзникам как к меньшим братьям: мол, это раньше вы были сильными и страшными, а теперь времена изменились, хотите держаться на плаву, делайте, что говорят.

И действительно, никогда еще очаковская ОПГ не выглядела так беззубо: руоповские репрессии, достигшие к концу прошлого года своего пика, окончательно подорвали мощь некогда влиятельной бригады. Как следствие, братва уже не могла отбивать наезды на подшефных бизнесменов, конкуренты автоматически переадресовали «налог на охрану», и вскоре на ментовских планерках и бандитских сходках заговорили о закате группировки.

Суть предложений Кактуса, переданных Шмалем, сводилась к следующему. Москва — замечательно большой и богатый город, места там хватит всем. Жизнь прекрасна, поэтому давай, братва, мириться на веки вечные.

Чего же вы раньше так не думали? — мрачно поинтересовался Силантий, сверля Шмаля маленькими кабаньими глазками, когда тот передал ему предложение Кактуса.

Встреча происходила в небольшом тихом ресторанчике на окраине города. Шмаль демонстративно прибыл на «терку» один, не взяв с собой даже охранников. Он хотел показать, что никого и ничего не боится, но главное — переговоры предполагали полную конфиденциальность…

Да мы бы давно мировую вам предложили, — хитро улыбнувшись, Артемьев пустил в ход свой козырь, — если бы не смерть Сытого.

Очаковский авторитет округлил глаза.

А что — Сытый? Ну, замочили его в подъезде, знаем, скрывать не станем… Ты, чо это, подозреваешь нас, что ли?

С какой стати? Я не ментовский следак, чтобы подозревать. Только на Шаболовке, в РУОПе, считают, что это ваших рук дело. — И чтобы не быть голословным, порученец Кактуса рассказал о странном звонке на пейджер приблизительно в то время, когда взорвали Сытого.