Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886

Рождество и конец 1863 года болезнь по-прежнему не отпускала кронпринца. В конце года Людвиг принял важное решение написать Вагнеру, о чем он записал в своем дневнике 28 декабря 1863 года: «План принят, написать Р. Вагнеру». Свое решение кронпринц обсудил с профессором Штайнингером.

В середине января 1864 года Австрия и Пруссия выдвинули Дании ультиматум – нераспространение конституции на Шлезвиг. 16 января в Берлине был подписан совместный указ между Пруссией и Австрией, где они обязывались защищать Лондонский протокол. Также предусматривалось, что если Дания не примет ультиматум, предполагалось вторжение австро-прусских войск в Шлезвиг. Спустя два дня Дания отклонила ультиматум, что означало начало военных действий.

1864 год станет для Людвига переломным. В то время кронпринц даже не предполагал, что его беспечная юность скоро закончится и все будет в его жизни уже по-другому. Людвиг постепенно выздоравливал. Он еще ощущал боли в горле и температуру, хотя уже смог принимать дипломатов, но вынужден был пропустить костюмированный бал 9 февраля, на котором присутствовала вся его семья. Но это не расстраивало Людвига, о чем он поделился в письме с Сибиллой фон Леонрод: «Хотя я не могу покидать комнату в течение нескольких недель, все же я радуюсь и развлекаюсь; я много читаю, что я люблю больше, чем все балы».

В то время как Людвиг был на пути к выздоровлению, здоровье его отца ухудшалось из-за беспокойства вокруг продолжающего конфликта вокруг Шлезвиг-Гольштейна. С одной стороны, Мюнхен стал центром всех устремлений в пользу герцогств и наследного принца Августенбургского, но, с другой стороны, Бавария вступила в конфликт в этом вопросе не только с Данией, но и с Россией, Англией, Пруссией и Австрией. Максимилиан также выступал против аннексии Пруссией герцогств.

Идеал расстановки сил в Германском союзе король продолжал видеть в концепции триады южногерманских государств во главе с Баварией. Конечно, в планы Бисмарка это не входило. Его цель состояла в том, чтобы вывести Пруссию во главу новосозданной империи и исключить влияние Австрии в германских землях.

Ослабленное здоровье баварского короля не соответствовало силе шлезвиг-гольштейнского конфликта, который стал фатальным в его судьбе и омрачал последние дни его жизни. Максимилиан принял у себя в Мюнхене герцога Августенбургского и депутацию по Шлезвиг-Гольштейну. Бундестагу дали указания, где интересы Баварии представлял барон фон дер Пфордтен. Для Пруссии и Австрии баварские меры были неприемлемы. Правительства обоих государств попытались влиять на Максимилиана II. Австрия пыталась заручиться поддержкой баварского короля в дискуссии с Данией. С этой целью к нему приехал его деверь эрцгерцог Альбрехт Австрийский (1817–1895), пытавшийся уговорить Максимилиана II. Между эрцгерцогом и королем ежедневно проходили долгие обсуждения, что повлекло за собой волнение, и это плохо отражалось на здоровье Максимилиана.

Австрия получила отказ Максимилиана II, после чего австро-прусские войска во главе с фельдмаршалом Фридрихом Врангелем пересекли 1 февраля реку Эйдер – границу между Шлезвигом и Гольштейном. После непродолжительных военных действий на Данневеркской позиции датчане отступили на позиции в город Дюппель. И после продолжительного штурма 18 апреля австро-прусские войска прорвали Дюппельские укрепления. Затем последовали их победы еще в нескольких сражениях.

Пока тлел шлезвиг-гольштейнский конфликт, Людвиг в то время посетил 21 февраля представление «Лоэнгрина», с участием непревзойденного певца Альберта Ниманна, который покорил кронпринца своим волшебным голосом и своей ролью лебединого рыцаря. Уже с юношеского возраста в Людвиге начала зарождаться привычка восхищаться и увлекаться талантом актеров, певцов. Он послал Ниманну цветы и подарки и даже предоставил певцу аудиенцию, выразив свое восхищение.

В январе или феврале кронпринц написал длинное стихотворение «Видение», в котором скрывался лейтмотив его будущей жизни. Замысел этого стиха, как можно увидеть, родился у него во сне, о чем Людвиг поделился с Анной Гессенской: «…Той ночью мне приснился очень удивительный сон: мне приснилось, что я выпрыгнул из кареты на дорогу, ведущую вверх к Хоэншвангау, когда мы были на пути в Мюнхен. Я побежал в чащу, а затем прибыл в далекие края, где я сплотил вокруг себя отряд из мужчин, с которыми я хотел вернуться в Хоэншвангау, чтобы жить там, – это было все очень романтично…»