Король Людвиг II Баварский. Драма длиною в жизнь. 1845—1886

Ганс Герхард Эверс так толковал стихотворение Людвига: «Кронпринц хотел для себя благородно завоевать страну вокруг Хоэншвангау и вернуться к старым богам. Он убегает, когда должен уезжать в ненавистный город. Он собирает вокруг себя рыцарство Грааля и будет их королем – вероятно, параллель с Парцифалем. От язычества он обращается к Христу. Тогда он переживает приключение Тангейзера в Венериной горе. Со своим рыцарством он вступает в Хоэншвангау, которому предназначено быть его резиденцией. На следующее утро прибывает лебединый рыцарь, чтобы по божественному поручению принять господство, и запрещает спрашивать его имя. Все обещают, что никогда не спросят его имя». Все эти параллели мы увидим позднее на протяжении недолгой жизни Людвига.

4 марта король Макс провел симпозиум, а спустя три дня почувствовал недомогание. Смерть уже стучалась в двери к баварскому королю. Биограф Георг Якоб Вольф так описывает ухудшение здоровья Максимилиана: «В течение нескольких дней была странная болезнь. 6 марта король, который обычно пользовался в ванной щеткой, чтобы протереть кожу на левой груди, почувствовал необъяснимую боль. К вечеру образовался отек в небольшую ссадину с красным зудом и опухолью размером с ладонь. На 7 и 8 марта опухоль и зуд распространились; пульс увеличился. Ночь с 8 на 9 марта была неспокойной. Но еще не видели опасности».

Несмотря на претензии врачей, король Максимилиан не прекращал заниматься правительственной работой 8 и 9 марта вместе с советником, секретарем Францем Пфистермайстером.

Позднее король смог лежа принимать снова австрийского эрцгерцога Альбрехта, которому сделал предложение посредничества и которое было принято.

Король был измучен, и после ухода герцога ему стало хуже. Лейб-медики Гитль, Шляйс-Лёвенфельд и другие собравшиеся доктора констатировали большую угрозу для жизни Максимилиана. Рожа воспалилась и увеличивалась, неся угрозу внутренним органам. Организм не мог справиться с болезнью.

Испуганная королева Мария не отходила от мужа. Кронпринц Людвиг, узнав от доктора Гитля о тяжелом состоянии здоровья отца, отказался от посещения театра и поспешил к умирающему в покои. Отто и остальная королевская семья собрались в боковых комнатах короля, а с ними и остальное придворное окружение.

К утру 10 марта Максимилиан становился все слабее, и врачи отчаялись. В 5 часов утра прибыл исповедник короля декан Георг Карл Райндль и провел последний обряд. Макс пребывал в это время в здравом уме и молился на латыни. После принятия таинств соборования ослабевший король позвал к себе Людвига. О чем беседовали тогда отец и сын, неизвестно. Последним желанием Максимилиана было, чтобы сыну, когда придет его последний час, был дарован спокойный конец, как ему самому.

С башен города разносился печальный звон колоколов. Весть о скорой смерти Максимилиана быстро распространялась в городе среди населения. Множество людей всех сословий спешили в Мюнхенскую резиденцию, собираясь в коридорах и во дворах замка, выказывая последнюю преданность королю. Никому не запрещалось входить. У смертного ложа короля собралась вся семья вместе с архиепископом, вознося за умирающего молитвы. Последние часы жизни отца Людвиг описал в своем дневнике: «В 9 часов позвали, все хуже, все тут, слухи в городе, были долго в соседней комнате, страшное мгновение, много людей, большое участие, в 12 часов позвали внутрь, зашел уже к отцу, дорогие дети! Еще говорил, последний раз увидел его в сознании. На последнем дыхании, архиепископ читает молитвы, стояли у кровати, горе! Горе! Глубокая боль! Стонет, быстрая агония – †! – у Бога! – Остаюсь еще при матери; закрыла глаза после смерти усопшему! – Бог принял его душу!»

Последние слова короля были обращены к жене. Максимилиан произнес ее имя, держа ее руку до самого конца. Министр-президент Людвиг фон дер Пфордтен отметил в своем дневнике: «…Король умер в 11³/₄ часов… как жертва голштинского дела».

Слезы и рыдания наполнили комнату. Долго Людвиг стоял, молясь на коленях, у смертного одра отца. Когда посыльный склонился перед Людвигом и назвал его «ваше величество», он, глубоко потрясенный, вздрогнул и побледнел от возложенной теперь на него ответственности. Потом Людвиг увел мать из покоев умершего.

Во второй половине дня публично провозгласили нового короля Баварии. Свидетель тех дней Юлиус Хей так описывает: «Одетые в исторические костюмы герольды разъезжали в снегопад верхом по городу и провозглашали королем Людвига II. Печальной и впечатляющей в то же время была церемония. Прежде всего в средневековых костюмах придворные трубач и придворный литаврщик, герольды в богато украшенной вышивкой одежде, в их середине глашатай с могучим свитком пергамента, по которому он читал громким голосом вступление на престол короля».