Король лжи

– Вы предполагаете, что адвокат Пикенс представляет некоторую физическую угрозу суду? – Ее насмешка была тонко замаскирована, и я увидел, как слабый румянец пополз по шее окружного прокурора.

– Ответчик находится в тюремном заключении. Он обвиняется в убийстве своего собственного отца.

– Ответчик является членом сообщества, находящегося за этим барьером! С ним будут обращаться так же, как и раньше, пока не будет доказана его виновность, Я понятно изъясняюсь?

Я почувствовал комок в горле и непомерную благодарность за ее слова.

– Да, Ваша честь, – сказал окружной прокурор. – Совершенно понятно.

– Хорошо. Помощник шерифа, снимите наручники. – Помощник шерифа выступил вперед, и я протянул ему руки. Наручники отпали. Я хотел поблагодарить ее, но смог только кивнуть.

Судья посмотрела на меня более пристально.

– Пусть поверенные подойдут к судье, – произнесла она. Я смутился, не уверенный, обращены ли ее слова и ко мне. – Это касается и вас, господин Пикенс, – уточнила она. Я обошел стол, почти коснувшись плечом Дугласа, и мы вместе приблизились к судье. Дуглас тут же обратился к судье громким шепотом:

– Я протестую, Ваша честь. Этот человек находится здесь как ответчик, а не как адвокат. Эта демонстрация подрывает мое положение в зале суда и в этом судебном деле.

Судья наклонилась вперед.

– По-моему я определила свою позицию насчет данного дела весьма ясно. В отличие от вас, я буду ожидать доказательств, прежде чем обвиню этого человека. Он является чиновником этого суда в течение десяти лет, и я не желаю притворяться, будто этого не было.

– Я хочу, чтобы мое возражение внесли в протокол.

– Прекрасно. Внесено в протокол. Но это мой зал суда, и я буду вести заседание так, как считаю нужным. С мистером Пикенсом не будут обращаться, как с обычным уличным головорезом.

– Правосудие, как предполагается, должно быть слепым, Ваша честь.

– Слепым, но не глупым, – парировала судья. Она посмотрела прямо на меня. – И не без некоторого чувства.

– Спасибо, Ваша честь, – только и сумел я выговорить.

Она рассматривала мое лицо несколько долгих секунд, затем сказала:

– Откуда у вас взялся синяк под глазом, мистер Пикенс? Мои пальцы сами собой стали двигаться, касаясь раздутого фиолетового синяка под левым глазом.

– Ничего серьезного, Ваша честь. Разногласие с другим заключенным. Сегодня рано утром.

– Помощник шерифа? – Она направила взгляд на помощника шерифа.

Он прокашлялся.

– Один из заключенных пытался его напутать, Ваша честь. Но только устно. Мистер Пикенс сам начал.

– Это не вся история, Ваша честь.

Она оглянулась на меня.

– Вы хотели бы уточнить?

– Это неважно. – Я додумал о заключенном в камере напротив. Мне приходилось видеть его в течение нескольких лет: он был наркоманом и истязал жену. Он направился прямо ко мне, как только двери камеры открылись и мы выстроились на завтрак. Судья не сводила с меня глаз, и было ясно, что она желала услышать ответ, поэтому я пожал плечами. – Он захотел моего апельсинового сока, Ваша честь. Судья направила свой ястребиный взгляд на окружного прокурора.

– Вы уверяли меня, что этого человека не будут держать в общей камере, – произнесла она, и, глядя на ее напрягшиеся черты лица, я понял кое-что. Она подписала ордер на арест и чувствовала ответственность.

– Я так и сделал, Ваша честь. Но я не могу управлять событиями внутри тюрьмы.

Снова ее глаза нашли меня; они изучали лицо, и в них была глубокая печаль.

– Очень хорошо, – изрекла она. – Достаточно.

Мы возвратились каждый на свое место, й судебная процедура продолжилась. Судья уведомила меня относительно выдвинутых против меня обвинений – убийство первой степени, потом проинформировала о праве на адвоката.

– Желаете ли вы иметь адвоката, который будет представлять вас, мистер Пикенс?

– Нет, Ваша честь. – Мои слова вызвали небольшую рябь волнения среди адвокатов за моей спиной, и я сделал другое открытие. Каждый из них хотел получить это дело; оно обещало быть высококлассным, с большим количеством прессы. Телевизионные интервью, газеты, радио – даже проигрыш работал бы на репутацию моего адвоката. Достаточно было бы одного имени Эзры. – Я намерен представлять себя сам, – объявил я.

– Подпишите отказ, – сказали мне. Помощник шерифа вручил мне форму отказа от адвоката, назначенного судом.

Это была простая формальность. Только нуждающимся в защите назначались оплачиваемые государством адвокаты. Я подписал документ, и помощник шерифа передал его судье.

Наконец мы добрались до сути дела. Обычно это ограничивалось первым появлением ответчика перед судьей. После этого должно было последовать слушание вероятной причины правонарушения: на штат возлагалась обязанность убедить судью в том, что таковая существовала, чтобы обязать ответчика предстать перед верховным судом и пройти через судебное разбирательство. Пройдя через процедуру слушания вероятной причины, человек мог просить освободить его под залог, но на все это уходило время. Была одна существенная проблема, и я знал только один путь, как ее решить.