Король-медведь (СИ)

– Да брось ты, и без него прекрасно справимся.

Его лицо было совсем рядом, можно было рассмотреть короткую щетину и каждую морщинку у глаз. Ричард сглотнул; в голове у него все еще кружилось и качалось.

Он всегда жадно и долго целовался, но сегодняшний вечер показался Ричарду особенным. Грэм сопел и сжимал его, глухо ворча горлом, и эти животные звуки особенно сильно заводили, будоража потаенные, темные желания глубины души.

Ричард прикрыл глаза и тут же представил себя на лесной поляне. Цвели какие-то незнакомые желтые цветочки, покачивали своими пушистыми метелками травы, деревья склоняли ветви, едва не касаясь медвежьей шкуры. Медведь был большой, темный и молчаливый. Он нюхал Ричарда, сопел и фыркал, иногда касался языком или терся носом – должно быть, где запах скопился сильнее. Страха совсем не было, потому что медведь не собирался его есть. Ричард никогда раньше не подозревал в себе таких наклонностей, но ему нравилось, как струится под ладонями звериная шерсть, под которой перекатываются мощные мускулы. Ощущать, что зверь наваливается на тебя сверху, было… впечатляюще.

Грэм рычал и сопел ему в ухо, целовался дорожками коротких прикосновений и вкусно чмокал при этом.

– Мне так хорошо, – прошептал Ричард, не открывая глаз. – Я хочу, чтобы так было всегда…

– Твое желание для меня закон, – глухо отозвался Грэм-медведь, обдавая горячим дыханием его висок.

В этот раз вышло все совсем по-другому, не как прежде, и новые переживания сводили с ума. Ричард так и не открывал глаз, боясь потерять зыбкое видение с поляной и зверем, а тот, похоже, только рад был стараться. Трава казалась совсем реальной: она шуршала, издавала запахи, когда ее давили коленями, врезалась в кожу. Смазкой послужил сок какого-то растения, он немного холодил и сдерживал стремительно нарастающее удовольствие, отодвигая взрыв. Грэм старался не отстраняться: он догадался, что Ричарду нравится плотный контакт, а потому прижимался теснее, обнимал и наваливался сверху. Ощущение веса огромного зверя и уверенные толчки внутри едва не лишали разума. Ричард глухо стонал и бездумно драл траву пальцами, даже не пытаясь ничего анализировать: мысли просто рассыпались из его головы, вышли со свистом дыхания из разгоряченного горла. Ему вторили птицы, невидимые в вершинах деревьев, и, кажется, с ними была леди Мариан. Определенно, она.

Зверь внутри был тяжелым и очень горячим. Ричарду казалось, что он чувствует, как с трудом пробивает себе дорогу внутри крупная головка, в конце концов упираясь во что-то в животе. Движения внутри были уверенными, но осторожными, будто медведь проверял, что Ричард может ему позволить, хотя тот был готов на все, растеряв остатки сознания. Сейчас он хотел только одного: чтобы эта пытка была вечной. От мощного оргазма в голове Ричарда будто настала ночь. Звуки в один миг заглохли, отдалились, свет померк, и вся лесная поляна растворилась в мягкой темноте. Медведь позади него заворчал и задвигался внутри резче, догоняя. В животе стало горячо и тесно, член вздрагивал, изливаясь в него. Последним отголоском сознания Ричард подумал, что прежде он не мог чувствовать такие детали – и его растворила ночная темнота.

Он, конечно, не мог видеть, как медведь ласково баюкает его, собирая следы их восторгов, и как ветви склоняются над их ложем, а лесные птицы и домашний попугай приносят салфетки и расправляют простыни. Ричард не видел светлячков, кружащихся под потолком, и деловых ежей, снующих под кроватью. Небо было видно прямо через потолок, и медведь еще какое-то время лежал, глядя в звезды и что-то негромко ворча, а потом помахал лапой Большой Медведице и натянул одеяло до самых ушей. Ричард не видел, нет – он спал, а во сне что только ни привидится. Жаль, что многие сны улетают почти бесследно.

Ранним утром Ричард проснулся от страшной жажды. Во рту пересохло, как в пустыне, казалось, что голова вот-вот начнет трескаться и рассыпаться песком. Грэма рядом не было.

Ричард встал, придерживая голову рукой и тихонько охая, и побрел на кухню. Там он приложился к бутылке минеральной воды, заботливо припасенной в холодильнике неким таинственным доброжелателем.

– Гораздо лучше, – пробормотал он, вылив в себя примерно половину содержимого.

Постепенно включалась голова. Ричард проведал леди Мариан (она вела себя как хорошая леди: сидела в своем домике и дремала, будто это вовсе не она, а какая-то другая леди ночью носилась по спинке кровати и оглушительно верещала), собрал раскиданные с вечера вещи, проверил продукты в холодильнике.

Сумка Грэма стояла в гостиной у дивана. Она была раскрыта, и в глубине не хватало каких-то вещей. В холле висела его куртка, стояли ботинки. Почему-то Ричарду было приятно смотреть на его одежду.

Он сам не помнил, как вышло, что Грэм живет у него. Его жизнь очень изменилась за последние полгода, хотя он ничего для этого не делал. Это было приятно и странно, хотя больше приятно, конечно.

Грэм вернулся как раз к завтраку, будто чувствовал. Он вошел в дом и чем-то шуршал и топал на входе, пока Ричард был занят беконом и яйцами.