Король моего сердца

По лицу мужчины невозможно было что-либо понять, но темные глаза таинственно сверкали. А, может, это были всего лишь отблески от костра, и Эллери опять просто домыслила себе лишнее?

Опомнившись, принцесса осознала, что Сапфо повторил вопрос, заданный первым в ту самую ночь, повлекшую за собой их сближение. Значит ли, что таким образом собеседник предлагал ей поиграть?

Девушка напрягла память и, вспомнив свой прежний ответ, несмотря на секундное колебание решилась вступить в эту пока неясную ей игру.

— Окружающей ночи?

— Меня.

Одно короткое слово — и собеседник замер в ожидании. Но если в ту ночь смысл его ответа лежал на поверхности, то сегодня… Сколь многое таилось в обманчиво коротком сочетании букв?

Принцесса привычно уклонилась от откровенности, загородившись призраками прошлого и своим собственным ответом, произнесенным когда-то давно:

— Я не столь пуглива.

— Но столь же одинока, как и тогда? — глаза мужчины опасно блеснули, когда он первым нарушил негласный ход их игры в прошлое.

— Ты ведь знаешь, — словно против воли вдруг раздался её собственный голос, в то время как сердце заходилось во всё убыстряющемся ритме. — Что с той самой ночи я больше никогда не была одна.

«Ведь в мою жизнь вошел ты»- добавили глаза девушки то, о чем умолчали стыдливые губы.

Его ресницы дрогнули. Было ли это тем ответом, который он желал услышать?

Мужчина молчал, и это молчание внезапно подстегнуло принцессу к вопросам, которые прежде она никогда не осмеливалась ему задать. Словно эта ночь, это томительное предчувствие надвигающегося дня, в котором ей лицом к лицу придется встретиться со своим страхом, обрушили все старые заслоны и придали ей храбрости.

— Какой меня видел ты тогда? В ту ночь и после?

На лице Сапфо промелькнула светлая тень воспоминаний, разгладившая хмурые складки в уголках его рта, прежде чем король медленно заговорил.

— Забавно, но я только что понял, что наша первая встреча произошла именно в этих землях. Харгин приказал остановиться и найти место для ночлега, — он немного помолчал, точно перебирая драгоценные сокровища памяти. — Тогда я тебя и увидел впервые. Ты сидела рядом с нянькой, и волосы твои переливались жидким золотом в отблесках огня. Я стоял, замерев, и не мог понять, почему не могу перестать на них смотреть. И тут ты словно почувствовала мой взгляд и подняла голову. Я поспешил укрыться в тени, чтобы не привлечь твоего внимания, но, начиная со следующего дня, старался незаметно наблюдать за твоей каретой. Каково же было мое изумление и досада, когда именно тебя понесла взбесившаяся лошадь! Я успел в самый последний момент, еще мгновение — и тебя уже было бы не спасти. Если бы ты могла знать, какой силы гнев захлестнул меня тогда! На неудачное стечение обстоятельств, твое катастрофическое невезение, на себя самого — что в конечном итоге на тебя и вылилось.

— Так ты потому столь грубо заставил меня тогда раздеться? — Эллери отвела взгляд, вновь смущаясь от бесстыдных воспоминаний. Никогда прежде — и никогда после! — она не представала перед кем-либо полностью обнаженной. Отчего в ней тогда взыграла ярость, почему она вместо того, чтобы устроить истерику или упасть в благочестивый обморок, предпочла пойти на поводу пугающего незнакомца, а потом еще и каким-то краешком сознания совершенно порочно наслаждаться его взглядом?

— Я стану отъявленным лжецом, если скажу, что руководствовался в тот момент исключительно заботой о твоем благополучии, — на смуглом лице блеснула белозубая улыбка. Сверкнула и молниеносно погасла, словно молния. Как редки были его улыбки! — с тоской подумалось принцессе. Каждая — на вес золота.

— Но потом, кажется, ты был от меня ничуть не в восторге, — напомнила ему принцесса, справившись с собой.

— Ты показалась мне избалованной кокеткой, и, надо признать, некоторые твои поступки служили наглядным подтверждением этой теории. А потом мой безукоризненно рассчитанный план полетел ко всем чертям, и совершенно по-идиотски мы оказались с тобой наедине. Вот тогда я впервые и разглядел, что скрывается за идеальной внешностью капризной принцессы.

Эллери плотнее закуталась в плед, ощущая порывы холодного осеннего ветра, предвестника зимы, и придвинулась ближе к яркому пламени, дарящему живительное тепло.

— Знаешь, наверное, ты не сильно ошибался тогда. Я ведь и впрямь была такой, как ты сказал. И только после нашей встречи начала меняться. С тех пор мы оба изменились, — осмелев, негромко продолжила принцесса. — И ты, и я. Я научилась принимать последствия своих поступков. Больше нет той легкомысленной девочки, бежавшей от всего на свете.

«И теперь я бегу только лишь от одного — тебя» — виновато добавили её глаза.

— Изменился и ты. Когда-то власть для тебя означала лишь бремя ответственности, а теперь…

— Её значение для меня не изменилось, — ожесточенно перебил собеседник, отрывая взгляд от языков пламени. — Просто теперь появились люди, ради которых я готов нести это бремя. Чья вера помогла стать тем, кем я, казалось, уже разучился быть.