Король, (не) бери меня в жены!

Я ощутил легкий холод и почти осязаемое недовольство оттого, что вынужден был ее отпустить, однако резким рывком остановил поток своих мыслей. Сейчас не до любовной тоски. Меня ждало еще одно невероятно важное дело, и разобраться с ним следовало как можно скорее, пока меня не остановили.

Я переоделся в парадный камзол, не дожидаясь Пьера. Камердинер, конечно, с удовольствием поприсутствовал бы, да что там, оказал свою неоценимую помощь королю, а потом успешно донес о случившемся герцогу Франко или еще кому-нибудь из советников, но я собирался действовать инкогнито. Собственно, у меня не было никаких сомнений, что по крайней мере часть советников считает меня мертвым. Утром меня никто не видел, а Пьер минимум трижды стучался в закрытую дверь и спрашивал, позволено ли ему войти, но наткнулся исключительно на закрытую дверь. Разумеется, нарушать покой Его Величества он не смел, и должен был наступить вечер, чтобы Пьер наконец-то осмелился обнаглеть и позвать на подмогу герцога Франко.

К тому времени мое бренное тело, разрубленное на куски орками, совершенно точно не подлежало бы спасению.

Я не сомневался, что Пьера никто не осведомлял по поводу попытки убийства. Он в принципе не слишком стремился исполнять служебные обязанности и только радовался, когда король, сколь бы капризным он ни был, делал вид, будто совершенно не нуждается в помощи своего камердинера. В какой-то мере я понимал слугу, ведь король явно не был лучшим начальством на свете, но. Если Риану позволено было не появляться на глазах у публики, не вызывая у нее никакого беспокойства, до самой ночи, то почему б этим не воспользоваться?

Конечно, я не мог стать невидимым, как Маргарет, и при этом решительно шагать по коридорам дворца, но старался выбирать безлюдные коридоры. Моя дорога все равно вела к казне. После вчерашнего демарша на совете и клятвы, что проверю все лично, я рассчитывал на то, что советники бросятся туда. Но казна надежно охранялась магическим заклинанием, и потому раньше определенного времени туда было не попасть даже герцогу Франко.

Другое дело, что вынести оттуда он, как доверенное лицо, мог что угодно.

Благодаря моей осторожности и использованию нескольких секретных ходов, пронзавших замок насквозь, словно кровеносная система, я довольно быстро оказался у дверей казны. Стражники своего короля признали сразу же и спорить не осмелились, склонились в глубоком поклоне и толкнули двери, пропуская мня вперед.

Я ответил им коротким кивком, не обращая даже внимания на то, кто именно стоял у двери, что вела в королевскую казну. На самом деле, это не имело особого значения; я сомневался в том, что стража верна королю или герцогу Франко, но знал, что они все умеют болтать, потому любое нападение на короля моментально станет дворцовым достоянием, если кто-то вдруг посмеет его осуществить. Нет, если меня и убьют, то тихо, и произойдет это не при свидетелях в огромном помещении королевской казны.

...Надо отметить, здесь было несколько линий защиты. Последняя венчалась чем-то похожим на сканнер отпечатка пальца, но только большой и предназначенный для ладони. Я безропотно прижал к нему руку и дождался, пока двери, ведомые магией, наконец-то распахнутся, пропуская меня внутрь. Система, к счастью, и не думала барахлить - в этом королевстве король хоть ничего и не решал, но доступ имел полный. Наверное, все потому, что народ не понял бы герцогского всевластия, а вот глупые поступки короля никого б не удивили. Ведь не каждый правитель может быть мудрым, если корона передается по праву рождения, а не по заслугам.

И все же, когда дверные створки с грохотом разъехались в стороны, а я решительно шагнул вперед и предстал пред ясные очи своих советников, сгрудившихся посреди гор золота и прочих королевских сокровищ, они были шокированы.

Что ж. Пожалуй, я немного неверно расставлял акценты в своих мыслях. Во-первых, никаких огромных золотых гор здесь не было - были горки, и они тоже грозили вскоре измельчать. Во-вторых, реакция советников была совершенно разной. Один, например, вздрогнул и направил меня полный наивности и любви взгляд, упорно пряча в карман золотое колье. Большинство отреагировали с удивлением, но спокойным - они не ожидали увидеть здесь короля, но понимали, что ему могло бы хватить наглости и непонятно откуда взявшегося ума, чтобы определить, что они находятся здесь.

Но несколько людей - небезызвестный мне граф Монти, герцог Франко, еще какой-то молодой мужчина и тот самый советник Ларсен, - буквально побелели от неожиданности. И если герцогу удалось довольно скоро нацепить на лицо улыбку, то Ларсен так и не спешил восстанавливать нормальное выражение лица и смотрел на меня, как на трупа, восставшего из могилы.

К моему удивлению, спокойным был Витольд. То ли он настолько хорошо владел своими эмоциями, то ли был совершенно непричастен к покушению, но так и остался стоять в стороне, холодным взглядом одаряя всех присутствующих.