Король Островов

Лахлан наклонил голову, так что его волосы защекотали особо чувствительную кожу, провел языком по царапине, а потом обвел им ее поднявшийся сосок, и Эванджелина выгнулась навстречу. Глубоко втянув в себя ее кровь, Лахлан спустил ей платье до талии, открывая своему жадному взгляду ее грудь, и от его восхищенного стона у Эванджелины в животе развернулась горячая спираль.

Взяв в свои большие, теплые и грубоватые руки ее грудь, Лахлан ласкал ее, глядя ей в глаза, а потом взял в рот сосок.

Желание внутри Эванджелины нарастало, ноющая боль между бедрами усиливалась, требуя облегчения, и Эванджелина прижалась к Лахлану. Словно чувствуя такую же потребность, как и она, Лахлан с нетерпеливым ворчанием снял ее платье и швырнул на пол. Скользнув рукой по животу Эванджелины, он раздвинул ей ноги и прикоснулся к лону, вызвав внутри ее взрыв приятных ощущений.

Когда Эванджелина уже была на грани освобождения, искры света заплясали у нее перед глазами, предупреждая об опасности, и паника вытеснила желание.

— Лахлан, довольно.

Голос Эванджелины был слабым. Она беспомощно старалась освободиться от его веса и остановить его до того, как он полностью заберет ее магию. Она попыталась поднять руку, произнести заклинание, но ее магия была не больше вспышки света, едва различимой в ее становящемся все темнее сознании.

— Нет! — выкрикнула Эванджелина, и чернильная пустота поглотила ее и ее протест.

Глава 21

Раннее утреннее солнце заливало комнату и окутывало золотым свечением невероятно красивого мужчину, лучи плясали на его голой груди и выпуклых мускулах. Эванджелина застонала и, с трудом подняв отяжелевшие веки, сердито посмотрела на мужа.

Лахлан прищурился, потом сел рядом с ней, и кровать заскрипела под его тяжестью.

— Прости, Эви, я не собирался брать так много, — сказал он, нежно убирая волосы ей со щеки и полными заботы глазами всматриваясь в ее лицо.

— Но все же взял! — раздраженно бросила она и попыталась сесть, но комната закружилась, Эванджелину затошнило, и она снова упала на подушки.

— Проклятие, Эви, поверь мне, я сам не знаю, что на меня нашло. — Он провел обеими руками по лицу. — Все дело в твоей крови, это она… околдовала меня.

Он помрачнел, словно эта мысль его встревожила.

— Скорее, в моей магии, — уточнила Эванджелина и с тревогой осознала, что ей хотелось бы, чтобы она сама, а не просто ее энергия околдовала его, но прогнала это желание.

— Да, и в ней тоже, — с виноватой улыбкой на губах признал Лахлан и встал.

Играя мускулами, он через голову надел рубашку, а потом, дотянувшись до меча, прислоненного к изножью кровати, большой рукой обхватил отделанную драгоценными камнями рукоять.

У Эванджелины округлились глаза, и она громко зарычала при виде исходящего от клинка слабого желтого свечения. Этот отвратительный человек был счастлив — и все благодаря украденной у нее магии. За все годы, что он владел мечом Нуады, клинок ни разу не светился желтым светом. Только совсем недавно клинок отобразил вообще какое-то чувство, и это был гнев. Малая частичка Эванджелины обрадовалась, что эмоциям, которые Лахлан держал под строгим контролем и не выдавал, удалось вырваться из подчинения, но другая ее часть хотела, чтобы не ее магия была причиной его счастья.

— Почему ты рычишь на мой меч?

— Я не рычу. Куда ты ходил рано утром?

Эванджелина поморщилась от своего недовольного тона. Ее вопрос прозвучал так, будто ей хотелось, чтобы Лахлан оставался с ней в огромной кровати с таким удобным матрацем — в кровати, в которой, как она думала накануне вечером, она станет его женой не только на словах. Но этого, очевидно, не произошло, и ей не хотелось думать о том, почему теперь у нее в глубине души поселилось горькое разочарование.

С самодовольной улыбкой убрав меч в ножны, Лахлан склонился к Эванджелине и нежным, как шепот, поцелуем коснулся ее губ, огрубевшими подушечками пальцев провел по припухлости от ранки у нее на груди, и дрожь возбуждения прокатилась по телу Эванджелины.

— Я с удовольствием остался бы с тобой в постели, — Лахлан понимающе взглянул на нее, — но Бродерик скоро ждет меня на тренировочной площадке.

Эванджелина вспомнила о вызове Бэны, и ее гнев на Лахлана пропал. Один день без своих способностей — судя по своей слабости, она надеялась, что не больше, — это малая жертва при сложившихся обстоятельствах. Лахлан должен победить Бэну. Важно, чтобы Фэй — Волшебные острова доверяли ему защищать их, уважали его право управлять. Вначале Эванджелина тоже сомневалась в его способностях, но теперь сомнений у нее не осталось.

Эванджелина не стала придавать значения первой части его замечания, также как старалась не обращать внимания на то, как в ответ на прикосновение его теплых пальцев, ласкающих ее грудь сквозь прозрачную кружевную ткань сорочки, у нее затвердели соски, но смущенно поежилась, встретив его спокойный взгляд.

— Ты же не сомневаешься, что сможешь победить Бэну?

Его ловкие пальцы пробрались в вырез ее ночной сорочки, и Эванджелине с трудом удалось сдержать стон.