Король отверженных

– Нет, конечно же нет.

Хейст указала на кровать с балдахином из четырех столбиков, задрапированную белым тюлем, и ее лицо осветилось озорством.

– А это что? Ты действительно спишь на штуке с оборками?

– Да, но только в полной парадной форме.

Хейст со смехом повернулась к ряду портретов, запечатлевших стариков с красными глазами и седыми бакенбардами, с медалями на груди. Она пристально разглядывала их, и ее улыбка померкла.

– Что такое? – спросила Эдит, почувствовав перемену в ее настроении.

– Просто странно думать, как долго все это продолжается.

– Как долго продолжается что? – Эдит открыла стоявшую на столе красивую кастрюльку с крышкой, заглянула внутрь и обнаружила желе из черной смородины.

Хейст повернулась к Эдит. Она снова улыбнулась, но момент беззаботного веселья несомненно прошел.

– Ну, вся эта передача факела. Сфинкс существует уже очень, очень долго.

– И все благодаря жизни в чистоте и моей стряпне! – сказал Байрон с порога. Он толкал перед собой тележку с едой. Серебряные крышки от блюд звякнули, когда старые колесики утонули в ворсе ковра. Олень протащил повозку еще немного, прежде чем со вздохом изнеможения отказался от усилий. – А теперь, если вы усядетесь, я готов подать ужин.

Когда блюстительницы уселись и салфетки легли им на колени, Байрон подал первое блюдо – суфле из сморчков с каштановым соусом. Разговор женщин на мгновение прервал поток комплиментов по поводу блюда, но вскоре Хейст вернулась к теме Сфинкса.

– Одно и то же в течение многих лет, – сказала она, разрезая суфле вилкой для салата. – Я отправляю ежемесячные отчеты, и в порт прибывает ящик с тридцатью пузырьками, на котором стоит мое имя.

– И никаких писем? Никаких указаний или приказов? – спросила Эдит.

– Ну, письмо всегда есть. Каждый ящик поставляется с отпечатанным листом, на котором написано более или менее одно и то же: «Храни мир. Будь настороже в поисках структурных неисправностей. Оставайся нейтральной в политике. Обеспечивай верховенство закона».

– По-моему, неплохие инструкции, – сказал Байрон, ставя на стол сосуд с каштановым соусом.

– Едва ли! Хранить чей мир? Обеспечивать верховенство каких законов? Тех, которые пелфийцы написали для ходов, или тех, которые они иногда применяют к себе, обычно по скользящей шкале богатства и влияния? – Хейст ткнула вилкой в воздух. – Единственное, чем Сфинкс когда-либо интересовался, так это тем, обновляются ли вовремя свечи веселой петли. За последние пятнадцать лет он ни разу не ответил ни на один мой вопрос и не дал ни одного полезного наставления.

– Возможно, это потому, что Сфинкс доверяет вашему суждению, – сказал Байрон, соскребая крошки со скатерти на ладонь. – Капитан, вы, наверное, помните, что веселая петля – местное название ремонтной дороги, ведущей к главной батарее предохранителей Башни. Они являются частью системы, включающей в себя электрическую динамо-машину, размещенную в Новом Вавилоне.

Хейст кивнула, слушая его разъяснение, а затем сказала:

– Ты когда-нибудь замечал, как Сфинкс любит маскировать свои дела за развлечениями? Пивные карусели опьяняют массы, когда они с удовольствием качают воду из колодца. Огонь в Салоне разжигают актеры-любители, развлекаясь. Предохранители меняют во время увеселительной поездки в шахтной тележке.

– Да, как это нехорошо с его стороны, – сухо улыбнулся Байрон.

– Ну это ведь не бесплатно, не так ли? – сказала Хейст, размахивая бокалом из стороны в сторону, отчего Байрон немного занервничал. – Кто-то губит печень, кто-то остается без глаз. Техническое обслуживание берет свое.

– Но все не так уж страшно, – сказала Эдит, намазывая соус на булочку. – Взять хотя бы этих ходов в Колизее. Бойцов. Они ведь сражаются не по-настоящему, правда? – Впервые этот вопрос задал Сенлин в ежедневной депеше Сфинксу, но, когда Эдит увидела, как ходы отрабатывают захват на сцене общежития, она заподозрила, что все так и есть на самом деле. – Они просто имитируют драку, а лорды тратят на спектакль деньги.

Хейст улыбнулась:

– Забавно: это открытая тайна, в которую, похоже, никто не верит. Но бойцы давным-давно поняли, что на самом деле основная масса населения хочет шоу, которое они научились устраивать, не убивая друг друга.

– Я восхищаюсь этим, – сказала Эдит, вытирая салфеткой подливку с подбородка.

– Я обучила их кое-каким приемам, – продолжила Джорджина с некоторой гордостью. – Я должна как-то поддерживать форму, а все люди Эйгенграу слишком хрупкие. Бойцы были счастливы, что у них появился новый спарринг-партнер.

– Правда? – сказала Эдит, от веселого изумления растянув слово. – Ты показала им, как надо изображать драку?

– О, только одну-две стойки. – Хейст облила остатки суфле еще большим количеством подливки. Байрон поморщился. – Ты ведь понимаешь, что генерал Эйгенграу собирается их убить, не так ли? – Резкая перемена тона Хейст изменила настроение в комнате. – Он собирается убить этих ходов всех до единого.