Король отверженных

Когда Волета узнала, что Сфинкс назначила Красную Руку пилотом корабля, она лишилась дара речи. Да, Сфинкс всегда вела себя загадочно и часто противоречиво, но среди ее свойств не числились старческое слабоумие или склонность к саботажу. Так с какой стати она отправила недавно парализованного и полумертвого палача служить под началом той самой женщины, которая пыталась его прикончить? Бессмыслица! У Волеты было много вопросов, которые она хотела бы задать Сфинксу, но ей не дали такой возможности. В последние дни перед их отъездом Сфинкс не только отказалась ее видеть, но и заперла дверь мастерской, запечатала вентиляционные шахты в оранжерее – и единственное на многие мили дерево, по которому можно было лазить, – и приказала Фердинанду выгнать Волету из коридора, если он когда-нибудь увидит ее. Волета несколько раз пыталась очаровать швейцара-локомотива песней и игрой, но грохочущий движитель отвлекался только до тех пор, пока она не пыталась открыть одну из бесчисленных дверей в доме Сфинкса. Тогда Фердинанд топал слоновьими ногами, хватал ее за ночную рубашку и нес вверх ногами, раскачивая, в апартаменты экипажа. Итак, недолгая дружба Волеты с самым загадочным отшельником Башни, казалось, бесцеремонно оборвалась.

Ну и ладно, решила Волета – точнее, попыталась себя в этом убедить.

Впрочем, несмотря на все усилия капитана разлучить их, Волета встретила Красную Руку, по крайней мере мимоходом.

Она как раз собиралась присоединиться к Байрону в столовой, когда чуть не врезалась в Красную Руку, который из нее уходил. Она дернулась и вскрикнула от неожиданности, а он прижался к дверному проему с поднятыми руками. Он держал в руке что-то, блестящее на свету. Тогда она хорошо разглядела его, этого мужчину, которого видела лишь однажды издали и сквозь снежную бурю. Его голова была похожа на вареное яйцо. Его волосы были редкими и жесткими, как мех киви. У него были глубоко посаженные, поросячьи глаза и широкий рот. Он был не выше ее и все же подавлял одним своим присутствием.

– Прости, деточка! – сказал Красная Рука. – Я легкомыслен, как комета.

Возможно, дело было в том, что Волета все утро репетировала светскую беседу с Байроном: не успев подумать, против собственной воли она спросила:

– Вам понравился обед?

Красная Рука подбросил в воздух пару пустых стеклянных флаконов, поймал их и воскликнул:

– О да! Это было восхитительно! Все равно что пить солнечный свет из вулкана.

Затем позади появилась Эдит и нахмурилась, застав своего подопечного за разговором с Волетой.

– Ступай, воздухоплаватель, – сказала она. – Ты уже съел свою долю. Оставь леди в покое.

– Слушаюсь, капитан! – сказал Красная Рука.

Волета могла бы поклясться, что заметила исходящие от его глаз тонкие струйки пара, прежде чем он отвернулся.

На шестой день их путешествия вдоль Башни Байрон вызвал Волету в столовую, чтобы обсудить политику рассадки гостей, тонкости сервировки стола и общий салфеточный этикет. Вся комната была отделана красным деревом и медью, завитушками и вязью. Ресторанные диванчики с высокими спинками украшала замысловатая резьба из виноградных лоз, сливающихся с необузданными шевелюрами женщин, которые словно плавали под поверхностью древесины. Богатую обстановку озаряли огромные стеклянные лампы, внутри которых парили электрические искры. Место было достаточно уютным, но сделалось бы еще уютнее, будь здесь другие посетители, или официанты, или еда.

Волета сгорбилась над пустой тарелкой, окруженной с трех сторон не менее чем одиннадцатью приборами. Полный официальный набор также включал пять стаканов, два блюдца и пару сложенных салфеток.

– Сядь прямо, – приказал Байрон. Его безупречное произношение каким-то образом не сочеталось с причудливым, пронзительным голосом. – Нет, не так. Вот так. Прямо, но естественно. Нет, как тюльпан, а не как ручка от метлы. Уже лучше. А теперь попробуем еще раз. – Байрон глубоко вздохнул. – Возьми нож для рыбы и вилку для рыбы.

Волета с несчастным видом оглядела приборы:

– Тебе не кажется, что человечество достигло пика, когда изобрело ложку, а? Ложка может служить вилкой, ножом, половником… Хорошая ложка – это на самом деле все, что нужно.

– А я тебе еще раз скажу: если ты когда-нибудь будешь есть рыбу ложкой, я появлюсь из ниоткуда, где бы ты ни была, вырву ложку у тебя из рук и стукну тебя ею по лбу! – Байрон поправил шелковый черный галстук на красном жилете. – Теперь покажи мне, пожалуйста, рыбный нож и вилку.

Волета выбрала вилку и нож, потерла их друг о друга и принялась пилить пустую тарелку, фарфор взвизгнул.

Рога Байрона задрожали, а длинные уши опустились.

– Это хлебный нож и вилка для торта. Пробуй снова.

Волета стукнула приборами по скатерти, отчего зазвенели бокалы.

– В этом нет никакого смысла!