Король отверженных

– Я чудо, грязь меня побери, – вот что я такое! – сказал он со вспышкой прежнего высокомерия, но быстро смягчился и испустил долгий, сбивчивый вздох. – Кроме того, я – эксперимент. Видишь ли, Сфинкс много лет занималась выведением животных для конкретных задач и в конце концов узнала, что мы непредсказуемы и ограниченны в отношении того, что нам можно доверить. Она сумела создать гигантских улиток, чтобы те смазывали водопровод в Цоколе, а также попугаев, умеющих застилать кровати и служить городскими глашатаями. Но, как ни старалась, не смогла вывести, к примеру, существо, способное находить и чинить трещины на фасаде Башни. Поэтому для этой и других целей хозяйка придумала машины. Какое-то время казалось, что движитель может служить ответом на любую потребность. Какое-то время…

Проблема в том, что автономные движители тупы и ими легко манипулировать. Все машины Сфинкса легко угнать. Каждый раз, когда она отправляет в мир новую машину, лишь вопрос времени, когда ее кто-то захватит и переделает в военную штуковину – или в мула, или в жеребца. Ты не представляешь, как сильно она огорчилась, когда из ее стеноходов сделали ползучие пушки. Кольцевые уделы превратили все ее дары в непотребство. А потом она создала меня.

– Но откуда же ты… откуда взялась твоя оленья часть?

– Я был домашним животным. Меня привезли сюда олененком после охоты на северных равнинах. Подозреваю, что люди, которые привезли меня сюда, вероятно, также убили мою мать. Меня подарили одной принцессе в королевстве Ойодин, так мне сказали. Я вообще ничего не помню. По-видимому, после года или двух на ее попечении я заболел или, возможно, меня забросили. Как бы там ни было, меня доставили к Сфинксу в безнадежном состоянии. Я умирал, я почти умер.

– Мне очень жаль. Какой ужас! Если я когда-нибудь найду принцессу Ойодина, которая плохо обращалась с тобой, мы с ней побеседуем. А потом пустим в ход кулаки и ноги. А может быть, и лопату! – Волета ударила кулаком по воздуху и изобразила мольбы испуганной принцессы.

Но вскоре она почувствовала себя глупой и беспомощной, и представление перестало быть забавным.

– Я не знаю, каким образом Сфинкс наделила меня способностью думать и говорить или откуда взялось это тело. Подозреваю, случившееся как-то связано с ее веществом, средой, но она никогда не рассказывала подробностей моего перерождения.

Волета взглянула на него по-новому:

– Все еще не понимаю, почему ты считаешь себя ошибкой. Сдается мне, ты на самом деле изумителен – я хочу сказать, помимо твоей личности.

– Думаю, можно объединять в себе столько всякого разного, что по итогам ты окажешься ничем. Если раздробить гору и раскидать по всему континенту, не получится множество маленьких гор; она исчезнет, превратившись в пыль. – Байрон снял с колен салфетку и принялся рассеянно складывать из нее лодочку. – Я не такой неутомимый и дружелюбный, как те животные, которых она разводила в прошлом. Я не так силен и ловок, как другие ее движители. Меня не принимали мужчины и женщины, с которыми я встречался, и это делает меня бесполезным для дипломатических миссий в кольцевых уделах. Я не зверь, не машина и не человек. У меня вообще нет ни места, ни цели, кроме как служить Сфинксу, по мере возможностей.

– Значит, ты взял на себя труд узнать все это… – сказала Волета, махнув рукой в сторону накрытого стола, – потому что надеялся, что тебя примут?

Байрон покончил с салфеткой-лодочкой и поставил ее перед собой на накрытый стол.

– Оказывается, тот факт, что я могу отличить вилку для торта от вилки для улитки, не может компенсировать вот эти штуки. – Он поднял руку и щелкнул по острому концу рога.

– Я не думаю… Нет, я знаю, что Сфинкс никогда не желала тебе зла, Байрон. Она любит тебя. И я не думаю, что тебя вообще можно причислять к той же категории, что и Красную Руку. Он – нечто совершенно иное. Мне кажется, он-то и есть ошибка.

– Ну, – сказал Байрон, привычно и даже убедительно пожимая плечами, – время покажет.

Глава вторая

Моему деду, королевскому судье, принадлежит знаменитое высказывание: «Иногда заключенный предпочитает смотреть на голую стену, а не на зарешеченное окно».

Или скажем по-другому, дамы: «Не пробуйте торт, который ваша фигура не может себе позволить».

Столик леди Грейверли: редкие добродетели и общий позор

Волета расстелила мохнатый коврик для ванной на стальном полу в середине орудийной палубы.