Король-паук

Впрочем, он не был единственным, на кого встреча, устроенная Людовиком, произвела впечатление. Посол Савойи при дворе дофина поспешил в Шамбери доложить Людовико, что, какие бы силы Франция ни выставила против Людовика, он все, несомненно, предусмотрит и перехитрит кого угодно. Особенно поразили воображение Людовико ядра с двойным зарядом.

Позднее, уже в Гренобле, когда к епископу вернулся весь его непревзойдённый апломб, он торжественно передал Людовику королевское послание.

Дофина не удивило, что его отец отверг всё. Ведь они с королём проявляли единодушие только в одном случае — если речь шла о Маргарите. Так что в этом случае его больше интересовала форма передачи письма, а не его суть.

Епископ повёл себя неожиданно миролюбиво, что свидетельствовало о его слабости. Король Карл бранил сына за женитьбу на совсем ещё девочке.

— Но никто и не говорит, что уже в ближайшие годы мы станем жить как муж и жена, — резко возразил Людовик, — всё же остальное, как отлично известно вашему высокопреосвященству, сделано в полном соответствии с правилами и обычаями.

— Помимо того, ваш родитель сожалеет о браке принца Пьемонтского с Иоландой. Откровенно говоря, для Франции этот союз нежелателен.

— Но она любит его, ваше преосвященство. Для меня этого достаточно. Попробуйте спросить у короля, где ему случалось находить любовь, и, если угодно, пересчитайте его отпрысков.

Епископ поджал губы и сменил предмет беседы.

В один из её моментов Людовик едва не расхохотался.

— Если вам так уж необходимо снова жениться, — увещевал епископ, — ваш отец отнесётся к этому с пониманием и одобрением. Его огорчает лишь то, что вашей избранницей стала принцесса Савойская — она ведь ещё дитя. У короля на примете есть более зрелая дама из древнего и знатного рода — из королевского дома Венгрии. Собственно, речь идёт о тётке нынешнего венгерского короля. Это был бы исключительно выгодный союз, не говоря уж об экзотической восточной красоте невесты.

Людовику нравилось, что разговор принял спокойный, ровный тон, к тому же он не хотел без нужды наживать врага.

— Вы правы, Шарлотта ещё весьма юна, — ответил он, — я самым тщательнейшим образом обдумаю предложение отца. Ведь и воистину ничто — согласен с вами! — не сравнится с экзотикой восточной красоты.

Но, как ни посмотри, мысль эта выглядела совершенно нелепой. Венгрия далеко, и не может быть важна для дофина. Венгерский король Ладислав, насколько знал дофин, сам себя заключил в тюрьму из страха за собственную жизнь и всякий раз, принимаясь за еду, опасался, как бы его не отравили. Страной правил тиран и узурпатор. Экзотическая красавица с Востока — как же! Если уж епископ говорит, что это дама зрелого возраста, значит, она древняя старуха. Людовик не желал, чтобы какая-то престарелая венгерка нарушала его одиночество, в котором он нуждался более, чем многие другие.

Лишь в конце разговора епископ перешёл к угрозам:

— Как вам известно, мы, ко всеобщему нашему ликованию, разделались с англичанами. Каково же будет, если французский король, после столетней победоносной войны с внешним врагом, окажется вынужден усмирять при помощи мощной, к тому же ничем другим не занятой армии собственного возлюбленного сына! Однако, поистине, усмиряешь того, кого любишь!

Людовик знал: считалось, что англичане выдворены из Франции. Но они скапливались в уединённых местах и постоянно поднимали местные бунты и восстания. Так что дел у французских войск хватало. Должно было пройти немало времени, прежде чем воцарится спокойствие — да и воцарится ли вообще?

Он распрощался с епископом вполне дружески, пообещав напоследок серьёзно всё взвесить — что пришлось бы сделать и безо всяких обещаний. Его решимость заключить союз с Савойей особенно окрепла, ибо теперь Дофине подвергалось угрозе не с одной, а с двух сторон. Герцог Людовико, напротив, пребывал в сомнениях и колебаниях всё лето и осень. Людовик постепенно снизил сумму приданого с четырёхсот до двухсот тысяч золотых крон, но и это не помогло.

Времени оставалось мало. Из Франции пришла дурная весть — двое одобривших союз членов совета лишены всех титулов, званий и брошены в тюрьму. У обоих этих добрых и разумных людей конфисковали всё имущество. Король становился всё сильнее в собственной стране, не приходилось сомневаться, что он ударит, как только сочтёт, что сил у него достаточно. Людовик готовился к войне.

Со снабжением всё давно уже было в полном порядке. Но он нуждался в людях и знал, что рискует тем уважением, которое всем внушал, если сам первым призовёт их, как будто речь шла об очередной феодальной усобице. Ему придётся убедить их самих встать под его знамёна.