Король-паук

За этой изменой последовали другие: короля оставил герцог де Немур, которого он так возвысил, герцог Алансонский, которого он спас от казни, Антуан де Шабанн, которого он простил и снова поручил командование своей армией. Позднее из Бургундии поступили сведения, что сам брат короля, герцог Беррийский примкнул к смутьянам и возглавил их войска. За этим предательством Людовик уже в который раз разглядел коварную руку Филиппа де Комина, ибо, поскольку король не имел сына, следующим в линии наследования оказывался брат Людовика. Провозгласив его своим вождём, Лига приобретала привлекательную видимость законности.

Узнав об этом последнем несчастии, Людовик отправил королеву и обеих принцесс в Дофине.

— Если мне суждено умереть, — протестовала Шарлотта, — то я умру в любом случае, куда бы ни скрылась. Мне незачем расставаться с вами.

— Глупая, ведь иначе ты расстанешься с дочерьми! Пойми, я не могу никому доверять. Меня окружают враги, тайные и явные, и тайные всё чаще и чаще сбрасывают с себя личину. В одно прекрасное утро мы обнаружим, что кормилицы задушены, а потом из Бургундии придёт письмо: «Дети ваших величеств находятся под моей защитой. С ними ничего не случится, если вы согласитесь тотчас уступить мне...»

— О Боже, Людовик, какие страшные картины вы рисуете! Кто может дойти до такой низости и похитить невинных малюток ради выкупа?!

— Кто, спрашиваешь ты?! Да всё тот же неистовый Карл, который не позволил своему старому больному отцу ни минуты отдохнуть в Перонне после изнурительного пути, который выгнал его на холод и заставил спать в палатке. Тот самый мужественный, блестящий рыцарь, что переманивает моих вассалов, обещая им повернуть время вспять. О, будь он проклят! Будь он проклят с его горностаевыми мехами, с его алчными шакалами и бредом о древней славе! Уезжай, Шарлот та, беги, уезжай!

Его слова встревожили королеву:

— Я никак не думала, что опасность грозит детям. Но если всё так ужасно, как говорите вы, я, конечно, должна уехать. Но будет ли Дофине надёжным убежищем для нас?

— Полагаю, да. То есть я уверен, что да. Географическое его положение благоприятно — рядом расположены основные земли Фуа. Восстание в Дофине неминуемо затронуло бы и их. Гастон женат на арагонской принцессе. Король Арагона не захочет, чтобы зараза распространилась за Пиренеи. Нет, Фуа будет стоять за меня.

— Но ваша жена — принцесса Савойская, — гордо произнесла Шарлотта, — я отправлюсь с детьми в Шамбери, и тогда Савойя тоже будет стоять за вас.

— Благослови тебя Господь за эту мысль, Шарлотта. Право же, мне следует назначить тебя своим первым министром.

— Мне весьма непросто представить себя в этой роли, — улыбнулась королева, — не говоря уже о том, что министр, который может рожать детей, — это нечто неслыханное. Но если бы я была им, я сказала бы: «Ваше величество слишком спешит с преобразованиями и насаждает их слишком много».

Забавно, но старик Филипп и юная Шарлотта, столь противоположные по всему — по возрасту, полу и житейскому опыту, не сговариваясь, дали Людовику один и тот же совет. Он старался сделать слишком много и слишком быстро. Эта мысль преследовала его. После победы в неумолимо надвигающейся войне — а он твёрдо верил в то, что как-нибудь, когда-нибудь он её непременно выиграет, — он станет действовать осмотрительнее, не спеша, шаг за шагом приближаясь к цели.

К июлю все владетельные бароны Франции, кроме Гастона де Фуа и Бернара д’Арманьяка, присоединились к Лиге общественного блага. Англичане пользовались затишьем в войнах Роз, чтобы обратить внимание на французские дела и принюхаться к ветру, что дует из-за Ла-Манша. Запах этого ветра возбуждал в них жажду вернуть утраченные земли на континенте — ведь теперь там разгоралось пламя гражданской усобицы. Все европейские государи соглашались в том, что злополучный монарх, который некогда, в бытность дофином, чудом избежал гибели, теперь, несмотря на свой венец, обречён. Их послы сообщали, что даже просителя больше не встретишь при дворе Людовика, — зато они гурьбой толпились у дверей герцога Бургундского.

Но всё же короля покинули не все. Его настойчивые воззвания о помощи, подкреплённые деньгами и щедрыми обещаниями на будущее, возымели эффект — и строительство его новой сети дорог значительно ускорилось. Гонцам приходилось ездить без сопровождения, — так как Людовик считал, что из-за вооружённой охраны скорость их движения замедлится, — и переодетыми, ибо у короля были все основания полагать, что камзолы с королевскими лилиями в это смутное время послужат скорее приглашением к убийству, нежели отпугнут разбойников. Впрочем, благодаря новым прекрасным дорогам, проложенным по его приказу, они справлялись со своей задачей.

Из Савойи Шарлотта прислала мужу полк, вполне боеспособный полк арбалетчиков.